– Да, почти. Сейчас вот эти сниму и всё, – я сноровисто дожариваю последние оладушки и кладу их к остальным.

Снимаю с варочной поверхности таркиш, заварной напиток, чем-то напоминающий по вкусу чай из ройбуша. Разливаю его по чашкам и добавляю подсластитель себе и Шоа-дару. Са-ард предпочитает несладкий.

После чего достаю поднос и принимаюсь складывать всё на него.

– Давай, отнес-с-су, – мягко отодвигает меня на-агар, когда я заканчиваю.

Быстро ополоснув руки, поспешно следую за ним.

– Са-ард, завтрак готов. Потом продолжиш-ш-шь, – зовёт Шоа брата, снова просматривающего карты и, судя по всему, просчитывающего разные варианты нашего дальнейшего маршрута.

Не глядя на нас, тот молча кивает, что-то сворачивает, что-то вообще удаляет с развёрнутой многослойной голограммы. И задумчиво направляется к комнате отдыха.

– Что-то случилось? – спрашиваю осторожно, стоит нам поравняться. – Вы кажетесь обеспокоенным.

– «Ты», Ж-шеня, – сухо поправляет он меня. – Я уверен, ты вполне способна прислуш-ш-шаться наконец к моей просьбе.

Внутренне вздрогнув от столь резкого ответа, я невольно сжимаю губы.

– Да… ты прав. Способна, – отвечаю не менее сухо.

Не знаю, что его укусило, но в последнее время он ведёт себя совсем не так, как раньше, злится неизвестно почему и неизвестно на кого и… мне начинает казаться, что на меня.

Что я делаю не так? Дело ведь не в том, как я к нему обращаюсь?

Чтобы не смотреть больше на мрачного на-агара, я обгоняю Шоа-ада и набираю на панели нужный код. Дверь в комнату отдыха плавно отодвигается и я захожу первая.

Поднимаю взгляд… и сердце останавливается. Крик застревает в горле. Тело мгновенно цепенеет.

Это… этого не может быть. Просто не может. С ещё меньшей вероятностью, чем то, что в открытом космосе могут жить китообразные твари.

На сафе, которую обычно занимает Са-ард, сидит миниатюрная щуплая женщина в бежевом деловом костюме. Длинные чёрные волосы собраны в строгую причёску.

– Мама? – хриплю, хватаясь за горло.

– Здравствуй, дорогая, – улыбается Таисия Чёрная, которой тут ну никак не может быть, грациозно поднимаясь нам навстречу. Выглядя в точности так же, как выглядела, когда мы виделись в последний раз. Когда между нами случилась самая жёсткая ссора.

Я уехала тогда из дому, громко хлопнув дверью. Перед этим заявив, что мне не нужны её деньги, раз она считает, что, обеспечивая мне пропитание, пока я учусь, тем самым покупает полное право распоряжаться моей жизнью во всех аспектах.

С того дня я ни копейки не брала у матери. Искала подработки, жилы рвала, чтобы не вылететь с бюджета в универе и получать свою законную стипендию.

Тем ужасней видеть её сейчас здесь такой. Прекрасно понимая, что это очередной глюк. Что я всё-таки поразительно близка к сумасшествию.

Задохнувшись, я шарахаюсь назад. Налетаю на кого-то. Как в тумане ощущаю стальную хватку мужской руки, обхватившей меня в защитном жесте.

– Это не ты. Это не можешь быть ты, – лихорадочно мотаю головой. – Моя мама на Земле.

Женщина напротив меня недоумённо хмурится, будто моя реакция её озадачивает.

– Если ты сейчас ж-ше не уберёшь эту проекцию, я в течении нескольких минут выброш-ш-шу твоё физическое тело в открытый кос-с-смос, – с ледяной яростью чеканит Са-ард у меня над головой.

– А как же твоя клятва, на-агар? – взгляд, который это существо, принявшее облик моей матери, поднимает на мужчину позади меня, иначе чем научно-исследовательским назвать очень сложно. – Ты так легко нарушишь своё слово?

– Ты тож-ше дала мне клятву, пообеш-щав, что не причиниш-ш-шь вреда никому из экипажа моего корабля. Сейчас ты это слово наруш-ш-шаешь, причиняя вред психике Ж-шени. Если продолжишь, с-с-снимешь с меня все обязательства перед тобой.

Экипажа? Он причислил меня к экипажу своего корабля? Неожиданно. И приятно.

Вот только… Постойте!

– Чарпатчхе, это ты?! – восклицаю я в полном шоке.

– Я, – слышу голос, звенящий, кажется, отовсюду. Тогда как фигура моей мамы вдруг начинает таять. – Извини, Женя. Я не хотела тебя… травмировать.

– Но… но почему именно образ моей мамы? – нервно взмахиваю руками, чуть не вышибая поднос из рук мрачного Шоа-дара, застывшего плечом к плечу рядом с братом.

– Этот женский образ чаще всего появлялся в твоей памяти, пока ты не закрыла от меня свой разум, – поясняет теперь уже бестелесный голос. – Мне показалось, что тебе может быть приятно, если я приму именно такой облик.