– Игорь ничего не знает, мы расстались. Я выкрала файлы. С ними что-то не так? Оказались не те? – решаю отпираться до последнего.

После эти слов Влад наконец-то съезжает на обочину и останавливается.

– Расстались? – переспрашивает с издевкой в голосе. – Говори уже, как есть! Он тебя вышвырнул! А знаешь почему? Потому что ты ничего из себя не представляешь. Ты заурядная, Арина. Просто смазливая девка, которая только и умеет, что ноги раздвигать. Белецкий держал тебя при себе, пока не надоела. Это ясно даже такому ослу, как я, – он наклоняется ко мне, – Иа-иа-иа! Арина у нас шлюшка!

Я шумно тяну в себя воздух и сжимаю кулаки.

Мы черт-те где, в каком-то в лесу. Темнеет. Владек злющий и неадекватный, плюется мне в лицо мерзкими фразами, а я не боюсь. Вздергиваю подбородок и с наглостью смотрю ему в глаза.

– Пусть я шлюшка, но за это в тюрьму не сажают. А за воровство – еще как! Суши сухари, великий комбинатор! Папа сдал прокурору все твои махинации.

Влад странно улыбается. Глаза стеклянные, как не живые. Чистый психопат.

– Что ты несешь? – шипит и придвигается.

– Он уже дома, наверное. Поехали! Поедим маминых блинов, обсудите стратегию твоей защиты. Отец тебе советы даст, как опытный сиделец.

Владек хватает меня за шею, дышит в лицо.

– Руки убрал, – опускаю глаза, делая лицо каменным. – У Гарика дома мой ноут, на нем аудио всех наших с тобой разговоров. Он меня не вышвырнул, наше липовое расставание – часть плана. Белецкий уничтожит тебя и компанию, в которую ты вложил ворованные деньги. А сделаешь мне больно – он тебя из-под земли достанет!

В конце срываюсь на крик. Вру отчаянно! Никаких записей я не делала, ноут в родительском доме, а с Гариком мы больше не вместе. Но что, если не страх за собственную шкуру остановит этого психа?

– Пошла вон! – говорит Влад сквозь зубы.

Рывком открывает дверь и выталкивает меня. Мер со свистом трогается и быстро скрывается из виду. Я не просчиталась, он испугался.

Возвращаясь к трассе по пустой лесной дороге, я думаю, что до конца своих дней должна благодарить больную любовь к Гарику Белецкому за то, что уберегла меня от этого чокнутого.

Эпилог

– Эрин, дорогая! Прекрасно выглядишь! – восклицает Алекс.

Я радостно улыбаюсь, мы спешим обняться.

– Как прошли твои рождественские праздники? – спрашиваю, размыкая объятия.

– По-домашнему, никуда не ездил, – берет меня за руку, заглядывает в глаза. – С Новым годом, Эрин! Пусть он у тебя будет счастливым!

– И у тебя, пусть!

Мы еще раз коротко обнимаемся.

– Ну колись, зачем звала? Какая гениальная идея пришла в твою прекрасную голову? Четыре часа несся к тебе по холоду.

Мы стоим на пороге отцовского офиса. На улице морозно, пролетает редкий снежок, а на сердце теплый май. Алекс мастак делать комплименты, я по ним соскучилась.

– Ты тут работаешь? – спрашивает он по пути к отцовскому кабинету.

– Это офис нашей семейной компании, формально я собственница.

– Чего?? – он резко тормозит и выкатывает глаза. – Ты владеешь огромной логистической компанией?

­– Единолично, причем, – деловито подбочениваюсь. У Алекса едва челюсть не падает. Я прыскаю, хватаю его под руку и тащу за собой. – По факту это компания отца, она только на бумагах принадлежит мне, – уточняю. – А ты разве ничего не знал о моей семье?

– Да как-то не интересовался. Ты не производила впечатление мажорки.

Я довольно улыбаюсь. Никогда себя не ассоциировала себя с золотой молодежью и рада, что не произвожу впечатление избалованной родительскими деньгами.

­­Мы входим в просторный, немного старомодный кабинет.

– Пап, знакомься, это Алекс Кински – лучший маркетолог из всех ныне живущих! – ярко представляю друга.

Отец встает из-за стола, неспешно подходит к нам, хмуро разглядывает Алекса. Тот явно смущается, немного краснеет.

– Николай, – отец протягивает руку, продолжая сверлить взглядом.

Он со всеми такой немногословный и излишне подозрительный, особенно после случая с Владеком.

Следствие до сих пор идет. Финдиректора задержали, завравшегося проповедника объявили в розыск. По слухам, он сбежал в Англию, а оттуда улетел в Канаду. Периодически отец грозится разыскать его, начистить морду и сдать полиции. И это я еще не все подробности ему рассказала.

Мужчины пожимают руки. Отец жестом приглашает нас к столу. Он у него т-образный, специальный для переговоров.