Адам выбрался на берег. Взглянув на свои руки, он поморщился. Кожа была чёрной, обугленной, в шрамах и порезах. А ещё тягостный запах серы неотступно терзал обоняние. Он поднялся и попробовал идти, но острая боль вонзила тысячи иголок по всему телу. Застонав, Адам упал. Он повернулся на спину, и стал смотреть на солнце, но его немилосердно палящие лучи заставили Человека собраться с силами и ползти вперёд в поисках укрытия.

Вскоре он набрёл на небольшое поселение у реки, на окраине которого играли маленькие дети.

Изнемогая от жажды и боли, он подполз поближе и сиплым голосом окликнул детей. Голопузая детвора остолбенела и уставилась на обгоревшего Человека.

Двое близнецов осторожно приблизились к нему.

– Воды, – просипел Адам, – дитя, принеси нам воды…

Он дотронулся почерневшей рукой до мальчика. Тот отпрыгнул и громко заорал:

– А, шайтан!

– Шайтан! – подхватили другие дети, и с криком бросились в селение. А несколько мальчуганов, схватив палки, принялись лупить Адама по голове.

– Сгинь! Сгинь, шайтан!

Человек тщетно пробовал закрыться руками, но не удержался, вырвал палку у агрессора и рявкнул на зарвавшуюся мелюзгу. Те с криком бросились назад в деревню, откуда уже выбегали взрослые, вооружённые косами и цепями. Опираясь на палку, Адам поднялся и быстро заковылял в заросли тростника на берегу. В них он таился пока не улегся шум.

"Ещё одно подобное приветствие, и Самаэль погубит нас навечно" – мрачно подумал великий бог мира людей, лежа в вонючей жиже.

Когда все утихло он двинулся вверх по течению реки. Чтобы не пересекаться с незнакомыми людьми Человек шёл ночью. Под утро, совсем выбившись из сил, он повстречал кочевое племя пастухов, шатры которого расположились недалеко от небольшой речушки, впадавшей здесь в Иордан. Чуть поодаль стоял рослый мужчина, который с тревогой смотрел в сторону шатров.

Адам осторожно подошёл к нему и окликнул. Мужчина обернулся и с ужасом отпрянул назад, когда увидел перед собой обгоревшего нагого Человека.

– Кто ты? – в ужасе спросил мужчина.

Адам миролюбиво поднял руки вверх.

– Не пугайся, сын наш. Тебя приветствует великий праотец и бог мира людей. Не найдётся ли у тебя подношения для нас – хлеба, масла или мёда? Хотя будем рады и простой чистой воде. Как тебя зовут, сын наш? Откуда ты?

Адам заботливо поправил сбившуюся с плеча мужчины накидку из козьей шерсти, отряхнул несколько зацепившихся соломинок и внимательно осмотрел его.

Это был рослый семит, лет сорока, с пухлыми волосатыми руками и густыми рыжими волосами.

– Я Иаков. Сын Исаака. А там в шатрах мой брат Исав, который с радостью воздаст тебе почести, великий бог, как только ты предстанешь пред ним.

Он также разглядывал Адама. Теперь уже без страха и опасения.

– Нет, Иаков сын Исаака. Будет лучше, если подношения сюда принесёшь ты, и никто пока не будет знать о нас в шатрах твоего брата.

Иаков настороженно огляделся вокруг.

– О вас? А сколько вас здесь?

– Мы здесь одни и взываем к тебе о помощи Иаков сын Исаака.

Семит осмелел и ещё раз смерил взглядом стоящего перед ним нагого Адама.

– Скажи мне, бог, а как тебя зовут?

– Зачем тебе наше имя. Оно непостижимо для тебя.

– Как ты сказал? – Исаак повернулся ухом поближе к Человеку. – Непостижимо? А может если я тебя серпом по чреслам сейчас одарю, оно станет постижимо?

Он достал длинный серповидный нож и угрожающе направил его в сторону ноги Адама. Глаза Человека вспыхнули. Перехватив руку с ножом, он сильно сжал запястье Исаака, затем, резко вывернув ее в сторону, молниеносно ударил голенью в бедро. Раздался хруст сухожилий и кочевник, выронив нож, упал на колено.

– Не забывайся, сын наш! Даже в таком состоянии мы легко окончим счёт твоим жалким дням.

Иаков заскулил.

– Прости, прости могучий бог! Пощады!

Адам выпустил его и Иаков, корчась, заковылял к стоящему рядом ослу, на котором висела поклажа кочевника. Повозившись возле него, Иаков заковылял обратно к упавшему у камня Адаму и рухнул рядом. Тяжело дыша, он протянул ему бурдюк с водой и сухую лепёшку.

– Без обид, ладно, бог? Откуда мне было знать кто ты? Посмотри на себя, ты же выглядишь как облезлый шакал, только не обижайся! А мне ведь на самом деле, помощь какого-нибудь божка, вроде тебя, сейчас бы не помешала.