Всего сорок минут спустя после отъезда из Виньоля «феррари» миновала дорожный щит с надписью «МАРСЕЛЬ». Еще через километр «феррари» остановилась на красный сигнал светофора. О выражении лица Харлоу невозможно было судить из-за множества ссадин, синяков и заклеек. Зато глаза смотрели, как всегда, спокойно, ровно и внимательно, в осанке ощущалась прежняя твердость: ни малейших признаков нетерпения, никакого постукивания пальцами по рулю. Однако и хваленой невозмутимости Харлоу существовал известный предел.

— Мистер Харлоу, — раздался голос сзади.

Харлоу круто обернулся и увидел Рори, который только что высунул голову из брезентового кокона.

— Какого черта ты здесь делаешь? — медленно, с расстановкой спросил он.

— Я решил, а вдруг вам нужна помощь, — оправдался Рори.

Харлоу собрал волю в кулак и сдержал гнев.

— Я мог бы сказать: «Помощь — единственное, что мне нужно», только какой от этого прок. — Он достал из внутреннего кармана часть денег, которые дал ему Даннет. — Вот триста франков. Сними номер в гостинице, позвони в Виньоль и вызови на утро машину.

— Нет, спасибо, мистер Харлоу. Я очень виноват перед вами. Не разобрался, дурья башка. Я не прошу прощения, потому что словами мою вину не загладишь. Лучше я помогу. Пожалуйста, мистер Харлоу.

— Послушай, парень, я еду на встречу с людьми, которым убить человека — раз плюнуть. А мне теперь отвечать за тебя перед твоим отцом.

Светофор переключился, и «феррари» тронулась с места. Даже по израненному лицу было заметно, что Харлоу несколько озадачен.

— Кстати, я хотел спросить, — сказал Рори. — Что с ним происходит? Ну, с моим отцом.

— Его шантажируют.

— Папу? Шантажируют? — Рори выпучил глаза.

— За ним никаких грехов нет. Как-нибудь расскажу.

— А вы собираетесь заставить этих людей оставить его в покое?

— Надеюсь.

— А Джейкобсон? Он сделал Мэри калекой. А я, как последний дурак, решил, что виноваты вы. Вы его тоже поймаете?

— Да.

— Теперь вы не сказали: «Надеюсь», вы сказали: «Да».

— Совершенно верно.

Рори откашлялся и спросил смущенно:

— Мистер Харлоу, вы собираетесь жениться на Мэри?

— Если все хорошо кончится.

— Знаете, я тоже ее люблю. По-другому, конечно, но очень сильно. Если вы будете ловить этого ублюдка, который покалечил Мэри, я хочу с вами.

— Не ругайся, — рассеянно одернул его Харлоу. Некоторое время он ехал молча, потом уступчиво вздохнул. — Ладно. Только обещай вести себя тихо и не лезть на рожон.

— Обещаю вести себя тихо и не лезть на рожон.

Харлоу прикусил верхнюю губу и поморщился, задев ранку. Он глянул в зеркало заднего вида. Рори уже устроился на сиденье и довольно улыбался. Харлоу то ли в недоумении, то ли в отчаянии покачал головой.

Спустя десять минут Харлоу припарковал машину в переулке, ярдах в трехстах от улицы Жорж Санд, сложил все свое снаряжение в холщовую сумку, перекинул ее через плечо и зашагал к вилле в сопровождении Рори, с которого мигом слетела самоуверенность, уступив место нешуточной тревоге. Помимо всего прочего, у Рори была объективная причина для нервозности. Для того дела, которое задумал Харлоу, выдалась совсем неподходящая ночь. Высоко в безоблачном, звездном небе Ривьеры висела полная луна. Видимость была, как пасмурным зимним днем, с той только разницей, что на земле лежали густые тени.

Харлоу и Рори стояли, прижавшись к десятифутовой стене, которая тянулась вокруг «Приюта отшельника». Харлоу заглянул в сумку.

— Так, посмотрим. Канат, крюк, брезент, бечевка, заизолированные кусачки, стамески, аптечка — да, все на месте.

— Мистер Харлоу, а зачем это?

— Первые три предмета — чтобы перелезть через стену. Бечевка — чтобы связывать, например, руки. Кусачки — для сигнализации, если удастся найти проводку. Стамески — что-нибудь открывать. Аптечка — просто на всякий случай. Рори, будь добр, не стучи зубами. Наши друзья на вилле услышат тебя за сорок футов.

— Никак не выходит, мистер Харлоу.

— Так, запомни, ты остаешься здесь. Очень не хотелось бы впутывать в это дело полицию, но если через полчаса я не вернусь, ступай в телефонную будку на углу и скажи им, чтобы мчались сюда во весь опор.

Харлоу привязал крюк к канату. Хоть тут пригодился лунный свет. С первого же броска удалось перекинуть крюк через толстую ветку росшего за стеной дерева. Харлоу осторожно потянул канат на себя, чтобы крюк зацепился покрепче, перекинул через плечо брезент, подтянулся на несколько футов, накрыл брезентом бутылочные осколки, вскарабкался выше и, опасливо сев на стену верхом, оглядел дерево, которое так помогло, нижние его ветки росли футах в четырех от земли.