Тайри перелистнула несколько страниц.

— Тут написано, что в Затонувшем королевстве были самые красивые на свете города.

— И серебряные рудники. И золотоносные реки в горах. И плодородные земли вокруг уснувшего вулкана, на которых росло то, что не росло больше нигде в мире. А на материке росла зависть. Огромная и черная, как сердце Темного Отступника. В конце концов, один из императоров захотел получить все это.

— Кто-то из наших предков Хетья?

— К счастью, нет. Предпоследний из предыдущей династии. Он начал войну, окружив полуостров с моря, благо, флот у него был огромный.

— Король Товолла отказался подчиниться? В книге написано, что он был темным магом и гнусным злоумышленником.

— А что они еще могли написать? — печально ответил Номар. — Не признаваться же, что император не знал, как поднять из руин обветшавшую в очередной раз собственную страну, а тут, под боком, такой богатый и беспечный сосед? Не знаю, темным был король Товолла или светлым, но отдавать он ничего не собирался. И предателей, насколько я понял, на полуострове не нашлось.

— Они сами взорвали перешеек?

— Вряд ли… Скорее всего, маги Империи. А потом, не добившись желаемого, растормошили Океан, и гигантские волны захлестнули дивные города. Но где-то они ошиблись, Тайо. Полуостров дрогнул, давно спавший вулкан проснулся. И остался император ни с чем: только горстка маленьких островов и острые клыки скал, перегораживающие залив.

— А люди? Они все погибли?

— А вот это и есть главная загадка. По непонятным причинам Товолл не имел своих кораблей, не строил и не покупал у соседей. Даже крупных рыбацких шхун у них не было. Но имперцы не нашли ни одного погибшего после потопа. Будто все они исчезли неизвестно куда, забрав с собой самые ценные вещи, скот и домашних любимцев.

— Вот откуда взялась легенда про волшебную арку, за которой дорога в светлый и добрый мир!

— Скорее всего. И скорее всего, она там и есть. Я мечтал когда-нибудь её найти, но теперь не знаю, удастся ли мне хотя бы спокойно закончить Академию.

Тайри было больно смотреть на такого грустного и подавленного брата, и она сказала, осторожно взяв его за руку:

— Я найду её для тебя, Нори. Обязательно найду.

— Спасибо, сестренка, — благодарно улыбнулся кузен, — только ты сначала подрасти, хорошо? Путешествие потребует от тебя много сил.

— Нам пора уезжать?

— Ты угадала. Пора домой. — Он произнес это, точно собственный приговор. Домой Номару совершенно не хотелось. Пожалуй, в первый раз Тайри не знала, как утешить брата, потому что она-то домой очень хотела. Она соскучилась по отцу, у нее накопилась тысяча вопросов к матери о её родичах из Уккабских лесов: каковы их обычаи, что они могут, в чем их сила и почему они не любят столичных магов. Впрочем, последнее ей и так было ясно.

Юные Даллеты думали, что вернутся домой также, как приехали — через цветущие приморские долины, загадочный тоннель, а оттуда спустятся по горным дорогам, завитым, точно бараний рог. Но судьба в лице адмирала Альге распорядилась иначе. «Мы пойдем на моем фрегате» — сказал он, и отвел им пару дней на сборы и прощания. Тайри недоумевала, с чего вдруг такая спешка и что собирать: вещей-то всего ничего. Это теперь, став взрослее, она поняла, что старый моряк просто дал время попрощаться Номару и своей рано овдовевшей дочери. Как он смотрел на них тогда: с глубокой печалью и одобрением. Ничего не говорил, никогда не мешал, лучше прочих понимая, что у этих двоих времени почти не осталось. Он что-то знал о том, как может сложиться судьба молодого Даллета, знал и заранее сочувствовал. Наверное, именно поэтому лорд Альге и не позволил им тратить время на сухопутное путешествие.

Когда восьмивесельная шлюпка отчалила от берега, и силуэты провожавших их леди Ифар и Трома-младшего стали плохо различимы, Номар тяжко вздохнул и задал сестренке совершенно недетский вопрос:

— Как думаешь, мы с ней еще встретимся?

Риторические вопросы так не задают — глядя в глаза собеседнику с надеждой и печалью. Тогда Тайри впервые ощутила, как на слова брата откликнулось не только её сердце, но и нечто большее, непонятное, с чем был связан её дар. По спине пробежали мурашки, а в глаза точно плеснули соленой морской водой. На секунду мир исказился, веки резануло болью. Интересно, где такие моря, вода которых позволяет заглянуть в чужое будущее?

— Вы обязательно встретитесь, Нори. Вам никуда не деться друг от друга. Ты будешь появляться и исчезать, а она — ждать тебя, даже когда все остальные потеряют надежду, — медленно проговорила Тайри почти шепотом. Незачем посторонним знать о том, что ей открылось. Кузен крепко обнял её за плечи, прижал к себе, неловко чмокнул в висок, где начинались светлые, с медовым отливом, завитки волос.

— Ты дрожишь. Замерзла?

— Не-а, — совсем другим голосом ответила его сестренка, снова становясь семилетней девочкой. — Мне страшно. Было. И глаза болят.

Маг и сын мага, Номар понял, что все услышанное им сейчас — настоящее. Настоящее предвидение, очень опасное для детей, да и для обученных всем премудростям взрослых тоже. Потревоженное время всегда накладывает свой отпечаток. Номар видел пророков и ни за что на свете не желал Тайри такой судьбы.

— Девочка моя, ты больше так не делай, ладно? Не заглядывай так далеко, даже ради меня, — попросил он ласково.

— Оно само, Нори, — страх отступил, и напряжение вместе с медленно исчезающей болью пролилось слезами. Тайри всхлипывала, вцепившись в руку брата, соленые ручейки постепенно пропитывали её шарф и воротник куртки. — Мне просто стало так жаль тебя и леди Ифар. А потом я увидела что-то… смутное. А слова запомнила. Но если ты просишь, то я больше не буду к этому прислушиваться.