Номар стирал слезы с её щек и подбородка, говорил что-то успокаивающее, перескакивая с одного на другое, а в душе отчаянно молился, чтобы ищейки из тайной службы Императора никогда не узнали об этом случайном её даре. И не превратили бы чудесную общительную и веселую девочку в угрюмое, живущее в темноте существо, для которого каждая новая встреча с вопрошающим — пытка. Каждый новый ответ на вопрос возвращался к предсказателю хорошо если головной болью или слабостью. Поговаривали, что они платят за способность видеть сквозь время своей жизнью: часами, днями, годами. Потому и живут так недолго. Умные родители, разглядев у родного чада подобный дар, всячески прячут его от посторонних, а когда дитя войдет в возраст, стараются побыстрее его женить или отдать замуж. Да так, чтобы сразу внуками обзавестись. Потому что, как только у потенциального провидца рождался ребенок, дар исчезает, уступая место обычной родительской интуиции.

**** **** ****

Путешествие на корабле было удивительно спокойным. Погода благоприятствовала, ветер дул попутный, а море оставалось теплым. Тайри научилась без страха нырять прямо с борта, вязать морские узлы и ловко лазать по вантам вслед за юнгами. Экипаж больше всего любил, когда оба Даллета помогали коку на камбузе — еда почему-то становилась в разы вкуснее. Адмирал подолгу беседовал с Номаром на мостике или закрывшись в своей каюте. После этих разговоров кузен Тайри был мрачен и неразговорчив. Так, в молчании, они и прибыли в залив Светлых Крыл, откуда до Столицы оставалось несколько часов ходу под парусами. Брат и сестра стояли на баке, прижавшись к плечу плечом, а адмирал смотрел на них с высоты мостика и думал о том, как этим двоим повезло. Они верили друг другу, как никому на свете, и никакие жизненные коллизии не способны теперь разрушить их доверие и привязанность. Великая редкость и удача — встретить такого человека. А еще этим двоим страшно не повезло — слишком рано привлечь к себе внимание императорских магов. Хотя, родившись Даллетом, трудно избежать подобного. Разве что в монастырь удалиться, едва научившись говорить, и никогда не пытаться развивать семейные таланты. Возможно ли перестать быть тем, кто ты есть? И что хуже: вечно пытаться ускользнуть от ищеек Его величества или отказаться от всего, дарованного тебе свыше? Стоит ли спокойствие такой жертвы?

Тайри и сейчас закрывала глаза и чувствовала руку брата на своем плече. Больше никогда у них не было случая, чтобы вот так помолчать вдвоем о самом главном. Да что там, даже просто поговорить спокойно, не оглядываясь и не боясь произнести что-то лишнее для посторонних ушей, они уже не могли. После этого минул год — суматошный, переполненный событиями. Школа, занятия с мамой, поездка к родственникам в Уккабские леса, новые люди, так и не ставшие друзьями и не задержавшиеся в её жизни. И день рождения — последний раз, когда они с братом виделись. Номар подарил ей великолепное кольцо. Вещь для королевы, сказал тогда отец, никак не меньше. А потом они долго вспоминали тот счастливый месяц у моря. Уходя, кузен сказал ей:

— Тайо, если тебе что-то наговорят про меня — не верь. И если скажут, что я умер — не верь тоже.

— Ты же знаешь, что заставить меня поверить в подобное невозможно. Я тебя чувствую, — пожала плечиками юная герцогиня Даллет.

— Ну… возможно я буду так далеко, что твое чутье не сработает.

От этих слов девочке сразу стало холодно и грустно.

— Хорошо, обещаю. Знай, я всегда буду ждать тебя, хоть до конца времен.

— Это очень серьезное обещание, Тайо. И я его принимаю. Ты даже представить себе не можешь, как это важно — чтобы хоть одна родная душа ждала тебя, несмотря ни на что. И еще, если тебе понадобится помощь — только подумай обо мне, и я буду рядом.

Через пару недель брат исчез, и отец попросил как можно реже называть вслух его имя. Особенно на людях. Никто в те дни не озаботился объяснить Тайри, что произошло. Ей просто сказали: "Так надо!". Безусловно, она догадывалась, что все случившееся — эхо летних событий, но с тех пор она возненавидела все эти "так надо", сопровождаемые многозначительными взглядами вместо внятных объяснений.

С тех пор прошло много лет, Тайри выросла. Вырос и Тром-младший, так и оставшийся тихим и боязливым. Старый адмирал уехал жить в свое поместье, завещав столичный дом внуку. Прекрасная леди Ифар год за годом отвергала самые заманчивые предложения руки и сердца и жила уединенно в маленьком, похожем на крепость доме на соседней улице.

Тайри быстро поняла, что без знаний и опыта, на одних только способностях далеко не уедешь, поэтому усердно училась. Школа, потом Академия, изучение лесной магии с матерью, занятия в лаборатории с отцом… И все это ради одной единственной цели. Отец, конечно же, догадался, да оно и к лучшему. Еще бы с наставником повезло, и тогда до задуманного останется только шаг.

— Миледи, вам почта, — прервал её размышления вежливый голос дворецкого, — только что доставили.

Тайри тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли. Она так и стояла на площадке между первым и вторым этажом у открытой балконной двери? Вот до чего доводят воспоминания.

— Спасибо, Жером, — девушка взяла плотный конверт из серебристой с красными прожилками бумаги, украшенный эмблемой Академии в верхнем правом углу.

"Леди Тайонна-Ри ор Даллет

приглашается на ежегодный Весенний бал Академии Его Императорского величества,

который состоится во дворце Лодвенаг… "

Ничего себе! Как же умудрился угодить короне наш уважаемый ректор, что для Весеннего бала Академии не пожалели малую официальную резиденцию, подумала она. Ах, да, форма одежды парадная. Снова эти платья, фамильные драгоценности, неудобные туфли и десяток оберегов на все случаи жизни. Одно радует, что через три дня после бала будет обязательная процедура представления учеников наставникам. Значит, ждать уже недолго. Больше всего юную леди Даллет интересовал не фасон нового платья, а то, дадут ли ей заниматься избранной темой или под благовидным предлогом отправят к тем же Целителям. Не даром же к отцу наведался почтеннейший глава Академии…

Лиола, герцогиня Даллет, заглянула в комнату дочери и огорченно вздохнула. Четыре бальных платья, доставленных сегодня утром от самых известных портных Столицы, так и пребывали на вешалках. А та, которой вся эта роскошь предназначалась, сидела, скрестив ноги, на кровати и читала толстенный фолиант в желтой кожаной обложке. Как будто Весенний бал не завтра, не у нее, и вообще вся эта суета не имеет к ней ни малейшего отношения.

— Тайри, милая, ты уже все подготовила к балу? — негромко спросила герцогиня, хотя и так знала ответ.