— Нет.

— Тогда я вообще в полнейшем восторге, друг мой. Без малейшей подсказки нащупать заговор ключа — это дорогого стоит. Да еще и запретить всяким, не к столу сказать, темным тварям за вами тащиться.

Ваюмн с крайним изумлением переводил взгляд то на свою ученицу, то на Кьялара.

— Мне кто-нибудь объяснит, что произошло? Или подождете, пока я голову сломаю, пытаясь понять?

— Все просто, друг мой. Первое время в Таверну попадали все. То есть — без исключения. И происходило здесь то же самое, что и в любой придорожной забегаловке: поножовщина, драки, разбой… Одни подкарауливали других, третьи охотились за всеми, кто не был похож на них самих, да еще и на меня косились. Мне надоело, и я сделал так, что в Таверну каждый встречный-поперечный попасть не может. Нужно либо чувствовать, как ты, либо услышать правильный ритм и придумать заговор, открывающий кратчайший путь. Он, как ты понимаешь, для каждого свой, каждый свою самую большую тревогу, самое большое желание туда вкладывает. Даже если это желание поесть и выспаться в тепле. Отсеивается только темное: месть, зависть, убийство… Вот так, — пожал плечами Хозяин, — ничего сложного.

— А… да-да, сущие пустяки. Теперь я каждый раз буду сомневаться, найду я твое благословенное заведение или нет.

— Перестань сомневаться в себе, Гай. Ты всегда найдешь дорогу, как и твоя девочка, если не разучится слушать себя и магию вокруг. Ешьте, дорогие мои, пейте и идите отдыхать. А потом посмотрим, чем вам еще смогу пособить…

Когда Кеми и Тайри отправились спать, Хозяин спросил оставшегося за столом ваюмна:

— Что тебя гложет, Гай?

— Будущее, Кьялар. Я его… боюсь.

— Бессмысленно, друг. Его не изменишь, поэтому живи сейчас. Будь со своей любимой, пока можешь.

— Вот именно, пока могу. Я уже чувствую себя вдвойне предателем. И часто думаю о том, что я могу сделать для нее — пока я еще с ней.

— А что тут думать? Делай ее счастливой — каждую минуту. Как ни странно, время — одна из величайших драгоценностей, которую мы можем дарить другим. Даже если его у тебя в запасе прорва, как у меня, у кого-то близкого его может оставаться всего ничего. Плюнь на условности, придумай тысячу причин, и будь с ней. Поверь, вы оба станете только сильнее. Вам ведь еще целую жизнь строить порознь… М-да, похоже, моя саламандра в кои-то веки ошиблась, предсказывая будущее. Ты не успокоишься и не забудешь, и я не знаю, хорошо это или плохо.

— Это очень хорошо, друг мой Кьялар, — мастер как-то сразу успокоился и даже повеселел, — потому что забыть ее я не хочу, наверное, так же сильно, как и расстаться с ней.

— Значит, и не забудешь. Судьба иногда уступает в малом, чтобы не ломать большое.

Пламя в очаге взметнулось к потолку, загудело встревожено. Хозяин обвел зал цепким взглядом, остановился на спящем Троме и долго на него смотрел. Нехорошо так смотрел, недобро и осуждающе.

— Ты знаешь, что этот мальчишка с собой притащил? — повернулся он к мастеру Гайдиару.

— Мы все тащим с собой определенное количество старых штуковин, многие с Запретного континента. Этот обормот прихватил там что-то опасное? Мальчик, вообще-то прирожденный мастер артефактов…

— Тем хуже для него. Значит, прекрасно понимал, что берет в руки. У него в кармане вещица, многократно увеличивающая силу и способности владельца, но с какой стороны она тянет дополнительную силу! И дает она ее не насовсем, а взаймы и под проценты. Когда-то отдавать придется. Хорошо, если он просто однажды пустышкой проснется. Доподлинно знаю, что некоторых подобные артефакты в одночасье изменяли, и под личиной человека продолжала жить насквозь темная тварь.

— Что ж, проснется Даль, разбудим Трома и поговорим…

— Некогда мне ждать твоего командира, Гай. Эта пакость Таверне навредить может. Да и не церемонюсь я обычно с господами, что всякую дрянь за мой порог проносят, — Хозяин от души плеснул водой из кувшина в лицо Трому. Тот закряхтел, заворочался и попытался натянуть на голову одеяло. Тогда Кьялар немилосердно тряхнул его за плечо.

— Что случилось, — протирая глаза, пробурчал внук адмирала, — нельзя ли повежливее?

— Я крайне невежлив с теми, кто тащит в мой дом куски Тьмы, парень. Соблазнился на дармовое могущество?

— Что за чушь вы тут несете! Кто вам дал право… — Тром выпрямился в кресле и гордо задрал подбородок.

— Я здесь Право и я здесь Закон! — загремел Хозяин. Пламя в очаге задрожало и прижалось к полу, кажется, даже потолок стал ниже, а свет — тусклее, — и я здесь решаю, что можно, а что нет. Что еще тебе не понятно?

Тром ошалело потряс головой.

— Ну-ка вынимай! — Кьялар ткнул длинным узловатым пальцем в левый нагрудный карман Тромовой куртки, — а заодно скажи, что мне теперь с тобой сделать. Любого другого я бы уже вышвырнул за порог, причем без артефакта. А с тобой вот сижу и разговариваю. Пока.

— И что? Выбрался бы как-нибудь. Вон, Тайри может, и у меня все получилось бы.

Хозяин Таверны расхохотался.

— Ну иди, смоги, герой. Я потом посмотрю, на какой развилке будут валяться твои кости. Тропа, чтоб ты знал на будущее, существо живое и хищное. Такого, как ты, слопает и добавки попросит.

— Ну нас же не слопала, хоть мы и шли очень долго, — скривился Тром.

— Не потому, что ты весь из себя такой самоуверенный и замечательный! Тропе твой артефакт на один зуб положить, чужая сила и магия — ее любимое лакомство, и ей без разницы, в темном фантике или светлом. А дошли вы сюда только благодаря Тайри и ее наставнику. Они вас собой прикрывали, они особым чутьем безопасный путь выбирали. Так что умерь свой пыл, сынок, и отдай-ка мне эту дурную вещицу.