– Всё ж красота какая тут, – сладко потягиваясь, молвил Мишка, глядя, как от дерева к дереву перелетают пёстрые птицы и порхают бабочки, наслаждаясь вечным теплом и нектаром огромных цветов.

– Красота везде есть, – ответил Тин-линь. – Не все её замечают. Наверное, привыкают к постоянному созерцанию её. У тебя на родине разве меньшая красота?

– Эх, Тин! Как хочется в родные леса. По снегу б полазать, по следу пройтись. А осень какая в нашей тайге! А здесь не понять, когда лето, а когда зима. Тоска берёт от такой красоты. Надоедает она, эта однообразная красота. Нет тут нашего разнообразия.

– Мне, думаешь, не хочется домой? Но что там делать? Маньчжуры сразу в колодки и голову долой. Как там мои братья и сестра? Братья выпутаются, а вот Сяоли... Бедняжка, нет её в живых, это так, чует моё сердце.

– С чего бы это? Брось думать о таком.

– Нет, ты не знаешь наших порядков, Миш. Не оставят они её. Я уж не говорю о дедушке. Теперь он с предками беседует. Ему хорошо, если сыновьям удалось похоронить его по обычаю.

Они помолчали, вслушиваясь в лесные звуки. И тут Тин-линь оживился и сказал, лукаво прищурив глаза:

– Миш, а моя Сяоли виды на тебя имела. Да, да! Не раз разговоры о тебе заводила, и последний раз призналась, что из-за тебя окончательно ей опротивел её Дархань.

– Да брось ты! – смутился Мишка.

– Я правду говорю. Ты везучий на женщин, Миш, – и Тин-линь многозначительно глянул в глаза другу.

Мишка покраснел и отвернулся.

– Не говори мне об этом. Сам не знаю, как это могло случиться, но с этим покончено навсегда. Даже хуже. Мести опасаюсь. Того и гляди, нож под лопатку получишь. Плохи дела.

Они насторожились. Вдали слышались далёкие голоса людей.

Прибежал разведчик. Караван на подходе. Ослов и мулов около шестидесяти и погонщиков с охраной столько же. Трое испанцев на лошадях.

Срочно договорились о действиях. Вблизи была речка, где караваны ненадолго останавливались. Проверялся брод и поклажа. Здесь и было решено напасть. Засада растянулась в кустах. Несколько человек переправились через речку, отрезать путь к бегству.

– Прежде всего, надо убрать испанцев, – сказал Мишка, обращаясь к своим ребятам. – Хитоси, возьми человек пять и займись этим. Нет, лучше пусть это сделает Гуй. Ты ещё плохо говоришь по-китайски.

Через полчаса караван вышел на берег быстрой речки и остановился, сгрудившись в нестройную толпу. Ослы ревели, кругом сновали погонщики.

– Ну, с богом! – прошептал Мишка и выстрелил в спешившегося испанца.

Это был сигнал, и вся засада с визгом и выстрелами выскочила на берег. Охрана растерялась, и в первые мгновения не оказала сопротивления. Этого оказалось достаточным. Нападающие врезались в караван. Сумятица и паника овладели погонщиками.

Мелькали сабли и крисы, летели копья и стрелы. Редкие ответные выстрелы смешались с криками и воплями раненых. Перепуганные животные срывались с поводков и носились по берегу.

Вдруг Мишка почувствовал удар по голове. На миг он увидел несущийся на него откос горы. Ничего не успев подумать, он потерял сознание.

А нападающие в пять минут подавили последние попытки противника оказать сопротивление и завладели караваном. Оставшихся в живых туземцев погонщиков тут же прирезали, собрали животных. Беглецов удалось к счастью перехватить. Никто не ушёл.

Хитоси бросил на землю оглушённого туземца. Тот в суматохе сражения сумел выстрелить в Мишку. Это был один из отряда Телесфоро.

Тин-линь склонился над Мишкой, поливая его студёной водой из речки. Пуля скользнула по черепу, сорвав кусок кожи. Кровь огромным сгустком запеклась в спутанных волосах.

Мишка очнулся, и друзья с облегчением вздохнули.

– Ну, как? – спросил Тин-линь.

– Как это меня? – в свою очередь спросил Мишка и поморщился от боли.

– Нашёлся такой подлюга! – ответил Хитоси. – Да на счастье я успел заметить. Вот он валяется. Сейчас спросим. Эй, Пэй! Иди сюда!

Туземца посадили, и Пэй стал допрашивать его. Тот тупо молчал и тогда Хитоси нанёс ему несколько коротких ударов. Туземец повалился, воя от ужаса. Телесфоро, узнав о случившемся, тут же хотел заколоть предателя, но Тин-линь остановил его.

– Нужно узнать, кто его послал.

После недолгой пытки туземец признался, что дато Буканег подкупил его за обещание убить Мишку. Деваться тому было некуда. Так или иначе, а пришлось согласиться. В противном случае дато сумеет устранить ослушника.