– Наши! Вот чертяки, заставили волноваться! Слава богу!

До вечера было ещё далеко, когда суда сблизились. Особых повреждений на джонке не замечалось, но паруса трепыхались, изрядно порванные и с заметными дырами.

– Привет, пропавшие! – кричали с брига.

– С вас причитается угощение! – отвечали с джонки. – Как мы могли за вами угнаться? Паруса ели выдержали! Думали, что пропали!

Никто не обижался на упрёки, смеялись и радовались удаче. Все страхи остались позади, и снова можно было спокойно плавать.

Суда сцепились бортами. Мишка выкатил бочонок вина, и началось чествование спасённых, хотя до берега было далеко и, как правило, попойки на борту не разрешались.

На джонке заменили порванные паруса и почти всю ночь продрейфовали на месте, устраняя мелкие повреждения и откачивая скопившуюся за шторм в трюмах воду.

Перед самым восходом голос вахтенного матроса всполошил оба судна:

– В море огонь! Судно прямо по курсу!

Вдалеке мерцал огонёк, поминутно пропадая в волнах. Он был слаб, и определить расстояние до него было невозможно.

– Волнение малое, а огонь теряется в волнах, – заметил Вэйдун, посасывая свою крошечную трубочку. – Никак малое судно или лодка в море.

– Ну и пусть себе плывёт, – ответил Мишка. Он был недоволен тем, что сон его прервали. За прошедшую ночь и праздник встречи с пропавшими он чувствовал себя неважно и ещё не отдохнул.

– Скоро светло будет. Может, посмотрим, а? Чего пропускать добычу!

– Как хочешь. Только не забывай об осторожности. Мало ли что может быть. Такой огонь может означать и фонарь на нижней палубе военного корабля. Как бы не попасть под его пушки.

– Будь спокоен, капитан. Сделаем хорошо.

Без боя барабанов и рёва дудок быстро приготовились к возможному бою или к бегству, если добыча окажется не по зубам. Скрытно запалили фитили у пушек и стали ждать восхода. Матросы тихо переговаривались, поправляя оружие и дрожа в нетерпении

Без сумерек солнце выскочило из моря. Не далее двух милей от кораблей в море качалась большая лодка без мачты. Мишка в трубу заметил, что и вёсел не видно.

– Не иначе, как потерпевшие, – заметил он и приказал подходить.

С лодки махали руками и тряпками, доносились слабые крики. Бриг с осторожностью подошёл вплотную к лодке. То была старая посудина с одиннадцатью полуголыми людьми, сидящими по колена в воде.

– Что за люди? – спросил Вэйдун.

– Купец из Сиама. Цзэн Го-сян моё имя. Джонка моя затонула в шторм. Окажите помощь, я заплачу.

– Твою плату мы и так можем забрать, почтеннейший! – со смехом ответил Сань Гуй. – А ну поднимайтесь, райские птенчики!

Лицо купца сразу вытянулось и побледнело. Он засуетился и торопливо полез по трапу, любовно прижимая к груди коробку красного дерева.

– А теперь давай свою плату, купец! – Сань Гуй вырвал коробку и толкнул купца к мачте. Тот заискивающе улыбался и мелко кланялся, сложив на груди руки.

Его матросы и работники быстро залезли на палубу. Лодку оттолкнули и её проводили безразличными взглядами изнурённые моряки.

– Да ты ещё вполне богат, купец! – воскликнул Тин-линь, рассматривая содержание коробки. – Гляди сколько тут монет, Миш!

Несколько сот золотых монет сверкали в коробке, прикрытые желтоватыми листами бумаги, что были испещрены иероглифами.

Мишка сделал попытку выбросить бумажные листы, но купец подскочил к нему и стал молить:

– Господин, зачем вам их выбрасывать. Там для вас ничего ценного нет. Это мои записи на память. Мои клиенты! Оставьте их мне!

– А ну, Тин, глянь, что там написано.

– Это различные расписки и обязательства. Тут на порядочную сумму, – говорил Тин-линь, читая бумаги.

– Ладно, купец, – успокоил того Мишка. – Оставлю их тебе. Но деньги придётся забрать. Даром тебя спасать никто не будет. Да и в порт тебя доставим не бесплатно. Ясно?

– Ясно, господин. Как не ясно! Воля ваша. Вы мой благодетель!

– Ты, я вижу, китаец?

– Да, китаец. Мои предки давно здесь обосновались. Мы богатые купцы.

– Вот и хорошо. А мы не так богаты, и поэтому поделим твои монеты между собой. Не в обиде?

– Нет, нет, господин! Что вы! Берите всё. А мне оставьте только эти бумажки. Мне и этого будет достаточно.

– Но ты не особенно радуйся, купец. Придётся и часть бумажек твоих оставить у нас, – Мишка, обратившись к Тин-линю, спросил: – Тин, отбери наиболее приемлемые для нас. Мы получим с должников сами, но чтобы не особенно хлопотно. Поближе к нашим местам. Погляди хорошенько.