— Ты в Город? — вот придурок. Куда же ещё по этой дороге?

— Подвези меня до Главной, а? — он смотрел на меня круглыми, совершенно птичьими глазами.

— Ну, ты наглец! — засмеялась я. Мало ему, чтобы его довезли до города, так хочет ещё по адресу попасть!

— Я пустой совсем, — пингвин похлопал красными руками по карманам.

— Ладно. Правила такие: рук не распускать, в машине не курить, сидеть смирно. В салоне камера. Мой папик следит за мной постоянно, — наврала я зачем-то. Хотя, кто его разберёт, папу Вебера? Все может быть.

— Классная у тебя тачка! Дашь порулить? — бесцеремонность этого красавца граничила с наивностью.

— Пошел нафиг, пингвин, — беззлобно ответила я.

За тот час, что мы ехали до города, я узнала, какой университет в Городе лучший, какой в нем лучший факультет, какая группа и кто самый там крутой. Даже в спорте. Я хохотала, как сумасшедшая, хотя приятель мой отнюдь не шутил. Когда он спросил, чему я так радостно хохочу, меня вовсе накрыло. Я остановилась купить воды и кофе. Ехать дальше не могла с этим клоуном. Он велел мне купить ему банку энергетика и шоколадный батончик. Я купила.

— Мужчина без денег — бездельник, — заметила я Женьке.

— Да! Я — альфонс, — признался он после шекспировской паузы.

Я подавилась кофе. Он был прекрасен в своей, ничем не замутнённой, похвальбе.

На Главной улице, в самом конце, находилось несколько зданий студенческого городка, построенных совсем недавно по какому-то капризу Городского Совета. Для иностранцев и платных студентов, наверняка. Как сюда занесло пингвина Женьку? Ни на первых, ни тем более на вторых, он точно похож не был.

— Пошли, — приказал он мне, нимало не сомневаясь, что я соглашусь.

А что, интересно. Я никогда не жила в студенческой общаге. Бывать, конечно, доводилось, но не в такой. Известные мне обиталища студентов находились в исторических зданиях, построенных в тридцатые годы прошлого века, с километровыми коридорами, кухнями на сто плит и жуткими сортирами.

Мой кавалер едва дотягивал мне до носа. Но лапку свою красную гордо положил мне на плечо. С ним многие здоровались в лифте, потом в большом холле на тринадцатом этаже. Глядели на меня с нескрываемым удивлением. Оглядывались. Меня забавляло это откровенное внимание. В коротком черном пальто, облегающих насмерть брючках и ботильонах на неизменных каблуках, я не слишком выделялась среди местных красоток. Если бы не Женькина рука на моем плече.

— Обними меня за талию, будет удобнее, — подсказала я. Он не услышал.

Дверь в секцию, где он жил, стояла распахнутая настежь. Вечеринка. Музыка гремела о любви отечественными голосами. Женька гордо провёл меня ровно по центру, рассекая собой танцующие пары.

— О-о! — раздался одобрительный и не слишком трезвый хор.

Я поставила на общий стол литровую бутылку джина, которую велел купить мой кавалер. Приветствующие снова загудели.

— Иди за мной, — громко распорядился Женька.

Отпер ключом угловую дверь. Полез зачем-то целоваться в темноте комнаты. Меня разбирал смех. Пингвин тыкался тонкими губами, как клювом. Нифига не умеет. Я отпихнула его и щелкнула выключателем. Узкая комната была похожа на шкаф. Кровать-односпалка, стол и вешалка для одежды. И выход на балкон в торце. Все. Зато отдельно от остальных. Не плохо.

— Славный у тебя скворечник, — я сняла пальто. Приткнула на вешалке.

Висевший там пиджак слегка удивил меня своими размерами. Если не два, то полтора пингвина туда точно поместилось бы. Да, плевать.

Женька снова совершил набег на моё тело.

— Пошли, выпьем, дурачок, — барахталась я под ним на неудобной кровати.

— Не дашь? — прямо, в своей манере, спросил парень. Сел рядом, пыхтя, как паровоз.

— Ну, ты пингвин! Девушку надо сначала накормить-напоить, а потом уж спать укладывать, — рассмеялась я, невольно поглядывая на его пах.

— Ну да! Сейчас выпущу тебя, ты с кем-нибудь другим слиняешь! Так повезло, что Макса сегодня нет, — надул губы Женька.

— Кто такой Макс? — я погладила пингвина по руке. Тот снова полез слюнявить мою шею. Я встала.

— Это его комната. Он мне ключ дал, сказал, чтобы я не терялся, — мой чудо-кавалер расстроено глядел на меня.

— Не плачь. Торжественно обещаю хранить тебе верность. С кем пришла, с тем и уйду! — я подняла ладонь, клянясь. Сняла тёплый свитер, оставшись в черном бюстье до талии. Четвертый размер моей груди светил молочной кожей и розовым бюстгальтером сквозь плотное кружево от неизменных ДГ.

— Ух-ты! Можно я потрогаю? — тут же ожил Женька. Потянул красные лапы ко мне.

— Нет! Сначала напоить и накормить. Мы здесь уже достаточно долго, чтобы твои приятели решили, что ты оприходовал меня раз десять. Пошли. И держи меня за талию, — скомандовала я