Я видела два звонка от генерала. Надо ехать. Телефон завибрировал. Третий звонок. Контрольный выстрел.

— Привет, Андрей, — ответила, отойдя чуть в сторону от ребят.

— Здравствуй, детка, — сказал папа Вебер. Ого! Я — детка? Сразу, а не в постели? Обалдеть. — Я заказал стол в Яре. Ты составишь мне компанию?

— Да. Через сорок минут буду. Закажи мне что-нибудь на свой вкус, — я повесила трубку.

— Папик? — участливо заглянул мне в лицо Женя.

— Кто? — ничего не понимал Максим.

— У нашей подружки есть богатый покровитель, который даёт ей деньги, красивую одежду и дорогую машину. За это она с ним спит, — предельно ясно рассказал пингвин. Я начала задумываться, кто из этой пары братьев умнее.

— Ну, все не так прямолинейно, но близко к истине, — усмехнулась я, глядя, как помрачнел Макс.

— Он вытащил из тюрьмы моего друга. За это я должна ему ужин и минет, — засмеялась я. Не стала впадать в подробности.

— Минет? Ты делаешь минет? — воодушевился пингвин, хватая непроизвольно себя за штаны в понятном месте.

— Я прекрасно делаю минет! Просто чемпионка!

Я смеялась, глядя на Максима. Протянула, сделав губы дудочкой:

— Макс отомри! Ты заводишь меня своей замороженной физиономией!

Я взяла его за руку и повела в ближайший бутик женского белья. Он упёрся и не пошёл. Сел на лавку перед входом. Ногу на ногу положил. Тревожил воображение продавщиц через стекло витрин своим красивым сердитым лицом и безупречным задом. Мы с Женечкой прекрасно провели время, выбирая мне трусы и лифчики.

— Мне пора, — я поцеловала пингвина в тёплую щеку. Пора, в самом деле. — Не хмурься, Макс. Жизнь такая, какая она есть. Позвони мне на следующей неделе.

Я потянулась к его лицу.

— Сама позвонишь, когда будешь свободна, — он отвернулся. Злится.

Мы стояли в холоде парковки возле белого лексуса. Инженерная башня, изящно, холодным кружевом элегантной стальной спирали серебрилась в свете фонарей. На осенних скамейках вокруг болтали, курили и целовались люди.

— Дурачок ты, брат. Мы можем вообще больше не увидеться. Никогда. Целуй, давай, — высказался Женька, снова удивив меня.

Макс впился мне в губы, долго целовал, высасывая язык и забивая мою кровь своим судорожным желанием. Блин! Это мне зачем? Я оторвалась и сбежала в машину. Посмотрела на себя в зеркало. Дурак здоровый! Обсосанные губы светили на весь мир зацелованной краснотой. Глаза сияли, как при температуре под сорок. Как смогла, привела лицо в порядок. Хотела, до дрожи в руках и не только, вернуться в узкую, как шкаф, комнату на другом конце Главной улицы. Но нет. Не получится. Не сегодня.

Папа Вебер смотрел на меня через стол. Ресторан Яр белел полотняными скатертями и купеческой, добротной, дубовой роскошью. Солидное общество ужинало степенно, имперски дорого. Здесь не спеша переговаривались, не мешая другим, таким же основательным кампаниям на бархатных диванах за темным деревом полукабинетов. Я ела с удовольствием. Как всегда. Жирные свиные котлеты, гречневая каша, расстегай. Квашенная капуста и моченая брусника. Водка, бочковые огурцы.

— Ты поведёшь машину? Я бы выпила, а? — я наклонила голову к плечу и умильно посмотрела на мужчину.

— Нет. Я могу вызвать шофёра, — предложил он.

— Не надо, обойдусь. Зачем дергать человека так поздно? — я легко махнула рукой.

— У меня был подарок для тебя, но ты не вернулась вчера. Наплевала на мою просьбу, — сухо сказал папа Вебер.

— Прости, не вышло. Почему подарок был? Ты подарил его другой или выбросил? — я облизала раздраженные губы невольно. Острый соус неприятно щипал замученную кожу.

— Очень хотел выбросить. Потом решил посмотреть на твоё поведение, — Вебер не желал расслабляться, смотрел все так же холодно.

— Ладно. Смотри, — я улыбалась за двоих. В своём простецком прикиде чувствовала себя девочкой-подростком, выведенным в приличное заведение строгим папой. С воспитательной целью привить почтенные манеры.

— Вы позволите пригласить вашу даму на танец? — симпатичный мужчина, судя по выговору серб, обратился к моему кавалеру.

— Все на усмотрение дамы, — сделал жест рукой папа Вебер.