— Тот взорвали через неделю после того, как я оставил тебя в Неверморе, — пояснил он.

Это заставило Гарри задуматься над тем, через что пришлось пройти Бродяге, пока он относительно безопасно находился в школе.

— Держи зеркало под рукой, — напоследок сказал Сириус, залезая на свой байк.

Его крёстный не очень любил долгие прощания.

— Будь осторожен, — в ответ грустно посоветовал Гарри.

— Улыбнись, Гарри. Мы же не навсегда прощаемся. — Бродяга широко ухмыльнулся, но вышло у него это кривовато.

Сириус завёл мотоцикл и медленно покатился вперёд, стараясь не создать аварийной ситуации на дороге — сейчас здесь был весьма большой поток выезжающих машин.

Гарри перевёл взгляд со спины крёстного налево: перед воротами Невермора стояла Инид, что смотрела вслед уезжающему Сириусу. Вокруг оборотня крутился Аякс, но та не обращала на него никакого внимания, трогательно прижимая руки к груди.

Неожиданная мысль заставила Гарри поперхнуться, и он очень тихо прошептал себе под нос:

— Надеюсь, это не то, о чём я думаю.

Как относиться к такой дикой мысли, он не понимал, хотя та упорно не хотела уходить из его головы.

Гарри подождал, пока мотоцикл его крёстного скроется за рядами деревьев, и побрёл обратно на территорию школы. Мимо ходили довольные ученики. Каждый был рад сегодня встретить своих родственников.

Он что-то почувствовал и напрягся; в тот же момент совсем рядом, на лужайке, вспыхнул огонь. Разрастаясь, тот приобрёл очертания букв. Гарри как заворожённый смотрел на предложение, и большинство учеников делали то же самое.

— С неба прольётся огонь, — прочитал кто-то из толпы.

На грани слышимости хлопнула дверь прямо над головой Гарри, и он повернулся: на балконе, что примыкал к кабинету директора, стояло двое человек. Они, как и остальные изгои внизу, взирали на огненные буквы. Это были Уимс и Уэнсдей. Последняя держала в руках тяжёлый большой альбом в чёрном переплёте. Директор была растеряна, но в её глазах плескалась нешуточная злость на людей, которые устроили это огненное представление.

Всё затихло, школа потихоньку вернулась в обычный ритм жизни. Близились экзамены и конец учебного года, казалось, что ничего более страшного произойти не должно. Поиски виновного в поджоге лужайки не увенчались успехом. Невермор погрузился в тишину, но Гарри ощущал, как сгущаются тучи; что-то должно было произойти в скором времени. Загадки решатся, и тайное станет явным.

После родительского дня Инид частенько провожала взглядом Гарри, когда думала, что тот её не замечает. Он был на грани уверенности, что подруга влюбилась в его крёстного, и эта мысль его смущала. Инид пару раз пыталась заговорить о чём-то, но постоянно не находила в себе сил, сводя тему разговора к погоде или учёбе. Гарри был готов сражаться с тёмными магами и чудовищами, распутывать загадки школы изгоев, десятки раз за день прыгать в трансгрессии, спасая свою жизнь, но разговор о любви со своей подругой пугал его. Особенно если речь шла о любви шестнадцатилетней школьницы и тридцатишестилетнего мужчины.

В среду, после обеда, Ксавьер остановил Гарри в коридоре. Художник держал в руках вырванный из тетрадки лист. Они обменялись рукопожатиями, и Торп протянул ему бумажку. На ней был изображён Сириус в профиль. Ксавьер рисовал только чёрным цветом, и получалось у него это очень хорошо. Бродяга выглядел на рисунке как живой.

— У твоего отца запоминающееся лицо, — пожал плечами Ксавьер.

Торп направил свою руку на рисунок, и тот начал двигаться. Нарисованный Сириус повернулся и, заглянув в глаза крестнику, широко улыбнулся, показывая ровный ряд зубов с удлинёнными клыками.

Художник ожидал увидеть восхищение его способностями, но Гарри нельзя было удивить движущимися фотографиями или картинами. Однако он всё равно похвалил своего однокурсника.

Не вовремя проходившая мимо Инид застыла как вкопанная, уставившись на рисунок в руках Гарри. Нарисованный Сириус в это время повернулся обратно и застыл как в самом начале.

Ксавьер посмотрел на Инид недоумевающе. Она уже много раз видела, как он применял свои способности. Чему она удивлена на этот раз, Торп не понимал.

— Очень круто, — ещё раз сказал Гарри и сложил лист два раза. — Извини, — бросил Гарри художнику, затем повернулся к Инид и, схватив не сопротивляющуюся подругу за руку, отвёл в сторону.

Ксавьер проводил их странным взглядом, явно ничего не понимая, но что Гарри, что Инид сейчас было не до него.

— Инид, Си… отец старше тебя на двадцать лет, — решил взять быка за рога Гарри, но в данном случае скорее оборотня за клыки.

Инид не ожидала такого напора от обычно спокойного Гарри.