Шрифт:
– Миша, остановите, я хочу выйти!
– Нет, не хочешь ты выйти. И ты меня оскорбила, между прочим своим недоверием. Я жду извинений!
Телефон беспрерывно трезвонит. Айдаров...
– Да!
– Мих, давай быстро метнись по вызову. Пацаны не успевают.
– А что там?
– Да пьяный отмор какой-то на городскую ёлку залез.
– Не, ну а чего я-то сразу?
– А кто?
– Ладно... Но в своей тачке не повезу, так и знай.
– Да я дежурную отправлю, как освободятся. Ты там корочками светани, что мы на вызов среагировали.
Два пропущенных от Регины. "Занят. Работа. Перезвоню." Ой, косячный ты мужик, Медведь!
Сворачиваю на городскую площадь, медленно, сквозь толпу доезжая до ёлки. Торможу.
– Миша...
– поднимает виноватый взгляд Марья.
– Извини.
– Ну вот! Сейчас хорошая девочка опять, - немного отпускает меня.
Достаю наручники. Подхватываю ручку Маши, улыбаясь, целую в пальчики. Накидываю на запястье браслет, он защелкивается. Маша удивлённо вскрикивает. Вторым браслетом бью по рулю, пристегивая ее. И затягиваю оба потуже.
– Прости, что стальные, те, что с опушкой дома забыл! Не больно?
– глажу пальцем по запястью, вроде нормально должно быть.
– Миша...
– округляются её глаза.
– Сиди тихонечко, не скучай, я вернусь скоро.
– Да, Миша!! За что?!
– Ни за что, а зачем. Чтобы не потерялась.
Забираю ключ. Хлопаю дверью. Обхожу машину, поднимая глаза на ёлку... Маша открывает окно.
– Капитан Медведев Михаил, Вы опять не правы.
Тихо смеюсь, не поворачиваюсь к ней.
– Вы... как там?... Полномочия превышаете, вот!
– Я такой, да. Спец в превышения полномочий.
Замечаю машину "Горячий кофе с собой", припарковавшуюся с другой стороны от ёлки.
– Кофе тебе принести?
Маша обречённо вздыхает.
– Несите...
– словно позволяя, с царской философской интонацией.
– С зефирками, если будет.
– С зефирками...
– качаю я головой, ухмыляясь.
Ёлка стоит на двухметровом ледяном помосте. Мой хулиган преодолел еще метров пять вверх и судя по всему застрял.
– Полиция!
– расталкиваю народ, подходя ближе и доставая корочки.
Свистнув, привлекаю его внимания.
– Эй, болезный! Спускайся. Дед мороз за тобой приехал.
Раскрываю корочки, показывая ему снизу.
– Греться поедем...
– А я не могу... у меня куртка сзади за что-то зацепилась. Вызовите спасателей, пожалуйста!
– Не, пацан. МЧС сейчас спасает тех, кто в реальной опасности находится. Я их на самодуриков отвлекать не буду.
– Ну я же замёрзну!
– А ты чего полез-то туда? Согреться? Или барс в тебе проснулся снежный?
– На спор...
– А кенты твои где? С которыми спорил. Чего не спасают?
Оглядываю любопытную толпу.
– Свалили.
– Ясно. Так себе, значит, кенты.
– Помогите... Пальцы уже отмерзли.
– Спасение утопающих, дело рук самих утопающих. Как тебя зовут-то?
– Василий.
– Снимай куртку, Василий, и спускайся без неё. Спасателей на всех не наберешься.
Василий возится с замком и рукавами.
С отвращением смотрю на ледяной помост. Ой, терпеть не могу вот это всё... Но если он на него загремит, тут без скорой не обойдёшься. Пацан молодой, и хоть и бестолочь, всё равно жалко. Скидываю куртку, отдаю Маше в открытое окно.
– Миша, ты что тоже на ёлку?
– Ага... подвиг в Вашу честь, моя королева, - морщусь я.
– Игрушку принести?
– Да, вот ту...
– кивает на пацана, - посиневшую, пожалуйста.
В свитере - жесть, как холодно.
Возвращаюсь к помосту, перехватываюсь пальцами за деревянные доски сверху, подтягиваюсь, скользя ботинками по льду. И через несколько секунд оказываюсь у основания искусственной ёлки, наклоняясь, и пробираясь между ветками к стволу.
Подстраховываю этого Василия. И, как чувствовал, он слетает с последних пары метров. Ловлю за шкирку, чтобы не чмокнулся носом об лёд.
– Пальцы... не сжимаются...
– оправдывается он.
Пальцы и правда у него уже синие.
– Где вас только на таких придурков учат? Ты случайно не на пальцы спорил? А то, может, и проспорил уже... обрежут к чертям.
Василий уныло смотрит на пальцы.
– Мужики...
– окрикиваю стоящих поближе с маленькими бутылочками коньяка.
– Помогите пацану спуститься.
– А мы не спасатели!
– борзо.
– А ну-ка метнулись!
– рявкаю я, проглатывая пару матов.
– Пока я вас не упаковал до утра за распитие!