Шрифт:
Марья испуганно оборачивается. Мужик, выпрямляясь, лениво втягивает кисти.
– Пойдем...
– успокаивающе приобнимаю за плечи. Выходим с ней на улицу. Разворачивается, поднимая опять на меня свои чистые девичьи очи.
– Спасибо, Михаил!... Вы - мой герой.
Мысленно поправляю медаль.
– Надеюсь, тебе хотя бы стыдно? Я из-за тебя без подарка остался.
– Простите, - покусывает губу.
– Я пойду?
Пушистые ресницы хлопают... сейчас взлетит!
– Э, нет, Марья. Я тебя лично в поезд до Воронежа посажу. А то, боюсь, в следующий раз мне прямо во время "дарения подарка" кто-нибудь позвонит и психику мою окончательно сломает.
– Не совсем понимаю, что Вы имеете в виду.
– Главное, я понимаю.
Открываю ей заднюю дверь, помогаю сесть.
– Сначала в участок, потом на вокзал.
– О, нет! Нужно наоборот.
Но наоборот нельзя, остынут пицца и пончики.
– Во сколько поезд?
– Через час двадцать.
– Как раз успеем.
В зеркало заднего вида Машу почти не видно. Только коробку со сладким подарком, что я переставил назад. Но мой взгляд постоянно пытается поймать ее розовые щёчки.
– Можно, я мандаринку возьму.
– Можно. Пончик хочешь? Горячий.
Пятисекундная тишина...
– Хочу...
Скромняжка.
– Только не крошить и маслом не капать!
– предупреждаю я грозно.
– Тачка только из химчистки.
Протягиваю ей назад коробку с пончиками, испытывая парадоксальное удовлетворение от того, что покормлю эту маленькую паразитку.
"И что это за хрень опять со мной неведомая происходит?" - прислушиваюсь к своим новым ощущениям.
Тормози Медведь, ты ж мужик, а не бабушка. Чувство удовлетворения с тобой должно случаться не при виде пончика между ее нежных губ, а при виде между её нежных губ совсем другого прибора.
В глаза бьёт свет фар со встречки, сбивая меня с будоражащей мысли. Тачку бросает по скользкой дороге на мою полосу, и я резко бью по тормозам, уводят свою в сторону. Маша испуганно вскрикивает. На вираже, краем глаза вижу в зеркало заднего вида фейерверк из политых цветной и еще не застывшей глазурью пончиков.
Избежав аварии выруливаю на полупустую дорогу.
Сердце колотится... Медленно еду дальше. Пончики...
– Маша!...
– М?
– тоненько.
– Мои сиденья девственно чисты, правда?
– Ваши глазированные сиденья?
– Маша!!
– рычу я.
– Увы. Девственно чиста теперь здесь только я.
– Я тебя выпорю!
– За что?!...
– Было бы за что...
Тихо матерюсь, вспоминая недобрым словом своих пацанов, которым приспичило задержать эту ходячую катастрофу. Так бы жил и горя не знал. А тут...
– Михаил, тут последний пончик в коробочке остался, будете?
– Доедай... и там, в коробочке с конфетами - медалька.
– Да, нашла...
– Смело надевай!
– А?
– Первое место, Маш. За организацию мне проблем в уходящем году.
Глава 4 - Маша-Бумеранг
– О, ну наконец-то!
– дружным энтузиазмом встречают меня опера.
Дежурка маленькая, оперов семеро. Помещение для нас непривычное, и все сталкиваются, несогласованно двигаясь в неосвоенном еще пространстве.
– А то мы уже помясистее начали жертву выбирать!
– изрекает маленький лысый Крольков.
– Айдарова, например.
– Айдарова нельзя, он еще винду не установил, - бросаю взгляд на экран, на котором висит окошко с загрузкой.
– Установит, замаринуем.
– Не, Медведь, теперь самый мясистый - ты.
– Меня нельзя. У меня сегодня благотворительный экшен с Машенькой. Надо кого-то менее социально ответственного.
Ставлю стопку коробок с едой на стол. Все с любопытством заглядывают ко мне за спину.
– Кролькова, например. Всё равно бесполезный. Три дела - все висяки.
– А его ж с академии досрочно освободили за примерное поведение, - ржут опера.
– О, растеряша наша вернулась!
– удивлённо смотрит на Марью Айдаров.
– Опять потеряла что-то?
– Нет, в этот раз она сама потерялась. Пацаны с Октябрьского нашли - вернули мне лично в руки.
– Серьёзно?!
– Серьёзно, серьёзно...
– Всем здравствуйте!
– делает лёгкий реверанс Маша, проходясь по лицам мужчин пытливым чуть тревожным взглядом.
– А я думал, ты к Регине поехал, за "волшебством в новогоднюю ночь", ухмыляется Айдаров.
– Так я поехал! Но Марья, она неотвратима.