— Вика, ты чего? Побледнела вся, — спрашивает Люба.

— Конечно побледнела! — встревает Виталик, — её Раенский заездил уже. Она постоянно задерживается и…

— Я работаю всего пару недель, — перевожу тему в безопасное русло, — нужно постараться. Потом начну уходить вовремя. Наверное…

Ковыряю вилкой в салате. Коллеги быстро забывают про женщину у Раенского в кабинете, и я наконец-то могу выдохнуть. Но в голове крутятся другие мысли. Наверняка у него было много женщин.

И почему меня это вообще беспокоит?

Мы же лишь приятно проводим время друг с другом. Но тепло, которое я ощущаю от близости этого мужчины, заставляет сердечко биться чаще. И желать, чтобы его руки касались лишь меня, губы целовали лишь меня и «птичкой» он называл только меня!

Возвращаюсь на рабочее место полностью разбитой.

Я уже любила мужчину. И ни к чему хорошему это не привело. Пришлось собирать себя по кусочкам. Он издевался надо мной. Бил. Обнимаю себя руками в попытках собраться. Нужно дать бой этим чувствам!

Они слишком опасны для меня. А что, если у Раенского тоже есть темная сторона? Бывший поначалу на руках меня носил, любил, дарил подарки и всячески ублажал. А потом всё закончилось очень плохо. Нет, я не могу…

— О чем задумалась? — голос Артура быстро ставит мозги на место.

— Ни о чем. Работаю, — отвечаю коротко.

Мужчина уже успел переодеться. Наверняка съездил домой, принял душ. От него хорошо пахнет. Фоновой вообще вызывает у меня смешанные чувства. С ним хорошо в постели. Очень.

Но у нас нет душевной близости. А с Игорем она проявилась в самый первый раз.

— Поехали к врачу.

— Эээ…

— Вика, — серьезно говорит генеральный, — мы же договорились в выходные.

— А, да… ладно, — встаю и начинаю собираться.

Мы договариваемся выйти порознь, чтобы не пошли слухи. Потому что любая женщина рядом с Артуром автоматом становится в глазах общественности его любовницей.

Так что я выскальзываю из офиса и нахожу его машину на торце здания. Надеюсь, меня никто не видел.

— Вика, — серьезно говорит Артур, — я тут кое-что увидел. И мне это не понравилось.

— Что именно? — жмусь к двери, пугаясь его давящей ауры.

— Ты питаешься одними салатами? — спрашивает меня.

Эм… Я действительно ем немного. Ведь почти все деньги уходят на лекарства для бабушки. Но признаваться в этом я не намерена.

— Я люблю зелень, — отрезаю и отворачиваюсь.

— Посмотри-ка на меня, — приказывает мужчина, но я не подчиняюсь.

Он хватает мой подбородок и вынуждает повернуть лицо к нему. Почти черные глаза блестят. Он опускает взгляд на мои губы. Тянется, но я машинально отодвигаюсь. Сейчас просто не могу… В голове все еще слышу томное рычание Раенского.

На губах горят его поцелуи. Да что же со мной?

Щёки вспыхивают, обхватываю их ладонями.

— Ладно, поехали.

Заводит своего «зверя» и стартует. Выезжаем на дорогу, каждый думает о своём. Мне немного неловко, несмотря на то, что мы творили утром. Артур ведет машину сосредоточенно, на меня даже не смотрит. Тут звонит его мобильный.

— Да, милая? — в последнем слове столько яда, что я вздрагиваю.

Бывшая жена? Невольно прислушиваюсь.

— Нет, сейчас я занят, Ира. Звони моему адвокату.

Из трубки льются отборные ругательства. Мне хочется прикрыть уши, потому что слышать такое от женщины как минимум странно. Меня так воспитала бабушка. Что мат — это плохо и не красит девушку.

— Я сказал тебе: ни одной акции «Фона» ни ты, ни твой любовник не получите. Хочешь бодаться дальше? Звони Красовскому. Он назначит встречу в конторе. А сейчас я занят. Чао, милая.

Затем швыряет трубку. Рычит себе под нос.

— Прости, что тебе пришлось это слушать, — вздыхает, — моя бывшая жена — настоящая заноза.

— Почему вы разводитесь? — мне вдруг становится интересно.

— Потому что я слишком люблю женщин, — он скользит ладонью по моему бедру, затем подмигивает.

— Вы изменяли ей? — слегка отодвигаюсь.

— Было дело, — убирает руку.

— Часто? — не знаю, почему, но продолжаю задавать неудобные вопросы.

— Это допрос, Викуся? — усмехается Фоновой.

— Просто интересно. Судя по голосу, она очень обижена.

— Так она и сама не сидела сложа руки. Вернее, другой части тела. И мой бывший юрист отлично скрасил её одиночество.