Шрифт:
– Мама, а куда мы едем? – спросил Костик с заднего сиденья. – Не домой?
– Мы сейчас заедем в больницу навестить моего друга, а потом поедем домой. Хорошо?
– Хорошо.
– Или хотите, я вас к бабушке отвезу?
– Нет! Только не бабушке! Она будет травить нас тыквой с кабачками! Мы лучше с тобой в больницу поедем! – закричали дети.
– Ок. Там на полу пакет с продуктами, я чипсы купила, сэндвичи, сок… Перекусите, если проголодаетесь.
Костик радостно полез в пакет и достал чипсы. Вставил в уши наушники, включил фильм в телефоне и довольно захрустел.
– Мам, меня сегодня на танцы не пускали, сказали, что не оплачено, – пожаловалась Ксюша, отрываясь от телефона. – Но потом пустили, потому что я устроила скандал.
– Да ты что? Ты устроила скандал? – обернулась к ней Светлана.
– А что мне оставалось делать? Поджать губы и пойти поплакать в уголок? Так дела не делаются!
– Правильно, заяц, так дела не делаются… – растерянно пробормотала Светлана.
– У нас же все оплачено? – уточнила Ксюша.
– Ксюнь, папа оплатит танцы через две недели. Это просто небольшая задержка, не волнуйся. На танцы ходить ты имеешь полное право. Я позвоню вашей Марианне и все объясню. Ок?
– Ок. В принципе, я уже сама ей все объяснила. И она поняла!
– Что поняла?
– Что со мной лучше не связываться!
И Ксюша уткнулась в телефон.
Они подъехали к больнице. Светлана припарковалась и обернулась к детям.
– Так, я пошла. Сидите в машине и никуда не ходите.
Но дети никуда и не собирались. Они удобно устроились на заднем сиденье, хрустели чипсами и смотрели фильмы в своих телефонах. Светлана взяла пакет с апельсинами и вышла из машины.
В регистратуре больницы она выяснила, где находится травматологическое отделение, и в какой палате лежит Максим Ковалев. На проходной охранник оформил ей пропуск и выдал халат. Светлана накинула халат на плечи, поднялась на третий этаж в отделение травматологии и пошла по длинному коридору, ища палату номер тринадцать.
Поравнявшись с тринадцатой палатой, она почувствовала, что прежняя решимость в момент ее покинула. Вот сейчас она откроет дверь и увидит Макса. Их разделяет всего каких-то несколько метров и пара секунд. Что она ему скажет? А самое главное – как он отреагирует, увидев ее? Сердце бешено забилось, коленки задрожали, и Светлана, чтобы не упасть, присела на стоящую в коридоре кушетку.
Пока она сидела и собиралась с духом, бормоча про себя молитву собственного сочинения: "Господи, прости меня за все. Господи, дай мне сил. Господи, пошли мне мозгов. Господи, скажи, что мне делать?", дверь палаты открылась, из нее выдвинулся худой мужчина средних лет, медленно и неуклюже передвигаясь на костылях, и направился в сторону туалета в конец коридора.
– А вы к нам? – вопросительно посмотрел он на Светлану, ковыляя мимо нее.
– Д-да… Н-наверное… – пробормотала Светлана севшим голосом, прижимая к груди апельсины. – А Максим Ковалев там лежит? – уточнила она, показывая рукой на палату.
– Там, – подтвердил мужчина.
Он стоял и молча смотрел на Светлану.
– Это хорошо, что вы к нему пришли… – наконец произнес мужчина и продолжил свой долгий путь к туалету.
Светлана закрыла глаза, прочитала еще три раза свою молитву, затем открыла глаза, решительно встала с кушетки, подошла к палате, рванула дверь и вошла.
В нос сразу же ударил удушливый, тяжелый запах из примеси лекарств, мочи, пота и хлорки. В шестиместной палате все койки были заняты. Окно было наглухо закрыто, ручка на раме отсутствовала. Светлана качнулась на каблуках, сделала два нетвердых шага вперед, чуть не наступив на полную утку мочи, стоявшую на полу прямо посередине палаты, и стала искать глазами Макса.
Никто из обитателей палаты не обращал на нее никакого внимания, каждый занимался своими делами.
– Доченька, уточку не вынесешь? – с надеждой посмотрел на нее старичок, лежа под одеялом и расчесывая гребнем длинную седую бороду, и кивнул на утку с мочой, в которую чуть не наступила Светлана.
– Да-да… – ошеломленно ответила она. – Погодите…
Светлана внимательно всматривалась в лица четырех пациентов палаты, но Макса среди них не обнаружила. Пятый пациент, мужчина на костылях, был в коридоре. Шестой, прикрытый по пояс одеялом, неподвижно лежал на спине на койке у окна, закрыв лицо локтем.
Она подошла к нему, неуверенно присела на край койки, положила апельсины на одеяло и осторожно коснулась его руки.
– Эй… – позвала шепотом.
Он медленно убрал руку с лица, и Светлана с трудом узнала Макса. Узнала и не узнала одновременно. Она недоверчиво всматривалась в его небритое, осунувшееся, серое лицо и узнавала только его провалившиеся глаза, переполненные страданием и болью.
– Света??? – хрипло произнес он.
Их глаза встретились. Губы Светланы задрожали. Изо всех сил стараясь не расплакаться, она кивнула головой, взяла его руку и погладила.
– А-а-а… Зачем ты пришла?! – разозлился Макс, вырвал свою руку и отвернулся, кусая губы.
Светлана смахнула слезы, снова схватила его руку и крепко сжала.
– Я пришла, чтобы помочь… Чтобы поддержать тебя…
– Как ты можешь мне помочь?! – крикнул Макс в отчаянии, снова вырывая руку и поворачивая к ней искаженное злобой лицо. – У меня перелом позвоночника! Я парализован! Я никогда не смогу ходить!