Шрифт:
– О, прекрасный герой, мой венок не достоин вас, – прошептала нимфа, кладя венок к ногам карлика.
Он повесил драгоценный подарок себе на шею:
– С этим венком мне не страшны никакие опасности!
Сморчок Козлобород и впрямь чувствовал себя героем, совершенно забыв о том, что ещё вчера он сидел один в чаще леса под грибом-мухомором, а сегодня… Сегодня все увидели, какой он герой.
Сморчка Козлоборода торжественно проводили до опушки леса. Дальше, бросив прощальный взгляд на Парнелию, он зашагал один. Вдруг сзади послышался лёгкий шелест. Карлик оглянулся. Перед ним стояла его мечта, а далее происходило и вовсе нечто невероятное.
Нимфа Парнелия опустилась на колени и, наклонившись к Сморчку Козлобороду, стала упрашивать его:
–Прекрасный отважный Элс, возьми меня с собой. Я люблю тебя и готова следовать за тобой повсюду…
От счастья у карлика закружилась голова, но, совладев с собой, он ответил нимфе:
– Я бы с радостью взял тебя с собой. Но мне предстоит опасное путешествие.
– Но я не боюсь опасностей…
– А Сморчка Козлоборода?
Нимфа невольно поёжилась.
– Вот видишь… А в мире есть такие чудовище, рядом с которыми Сморчок Козлобород просто невинный мотылёк.
– Рядом с тобой мне не страшны ни Сморчок Козлобород, ни другие чудовища!
Сморчок Козлобород грустно усмехнулся.
– Ты не берёшь меня с собой, потому что у тебя есть возлюбленная? – печально предположила Парнелия.
– Нет! Нет! – пылко возразил карлик. – Не поэтому. Моя возлюбленная … это ты.
Нимфа радостно вздохнула.
– И я не хочу подвергать тебя опасности, – сказал Козлобород то, что и полагалось сказать в этой ситуации настоящему герою.
– Тогда обещай, что вернёшься.
– Конечно! Конечно, вернусь! Обязательно. Я вернусь раньше, чем отцветут серебряные колокольчики.
– Я буду ждать. Очень! Даже если мне придется ждать целую вечность.
– Я постараюсь поскорее вернуться! Я обязательно вернусь!
Сморчок Козлобород обнял Парнелию и, окрылённый, поспешил навстречу подвигам.
"Прекрасный, отважный … люблю тебя… готова следовать за тобой повсюду… буду ждать … целую вечность"…
Прощальные слова ещё долго проносились в голове карлика, подгоняли вперёд навстречу неизвестным опасностям.
А Парнелия долго ещё не могла сдвинуться с места и всё смотрела в ту сторону, где скрылся самый прекрасный из героев, какого видел Солнечный лес. А она… она посмела положить к его ногам невзрачный венок из осиновых веток. Какой позор!
"Ничего, – утешала себя Парнелия. – К тому времени, когда отважный Элс вернётся, я сплету для него самый прекрасный венок из серебряных колокольчиков…"
Глава 8
Жёлтый карлик Олди
– Пр-росыпайтесь! Пр-просыпайтесь! Безобр-разие!
Белый ворон уже охрип, а Моз продолжал так беззаботно похрапывать, словно собирался смотреть сны целую вечность. Спал как убитый и Май, только время от времени переворачивался с боку на бок и что-то бормотал во сне, и каждый раз в этих невнятных обрывках фраз так или иначе упоминался Чёрный Великан, отчего перья на голове Альбина становились дыбом, и он принимался каркать ещё истошнее.
Кони фыркали во сне, словно готовились к бою.
– Пр-росыпайтесь! Пр-росыпайтесь! Пр-росыпайтесь! – ворон был на грани нервного срыва. Во всяком случае, только в крайне взвинченном состоянии он бы мог, не задумываясь, сделать то, что сделал в эту минуту – изо всей силы клюнул Моза в темя.
Мудрец открыл глаза и потёр затылок:
– Где я? И почему так темно?
– Где, где, – ехидно ответил ворон вконец охрипшим голосом. – Там же, где и вчер-ра. В овр-раге в Мер-рцающем.
– Разве уже утро? – удивлённо озирался вокруг Моз.
– Утр-ро, утр-ро, – укоризненно покачал головой Альбин. – В отличие от некотор-рых я всегда пр-росыпаюсь р-рано утр-ром.
Ворон говорил чистую правду. По утрам он вставал аккурат на рассвете и, неспеша почистив пёрышки, будил мудреца двумя короткими словами: "Кар-р! Утр-ро!" Еще никогда Альбину не приходилось повторять свою обычную реплику дважды. Моз всегда спал очень чутко. А уж, чтобы вот так… чтобы несчастному пернатому пришлось кричать до хрипоты, до истерики. Такого не случалось никогда. И вообще за последний день у Альбина не раз возникало ощущение, что мир перевернулся вверх дном.