Мой второй по старшинству брат рассмеялся и покачал головой.

Из всех моих братьев и сестер он был мне ближе всех. Не с точки зрения возраста (это был бы Ромеро) или темперамента (это был бы Мигель), а с точки зрения чистой совместимости. В отличие от склонного к анализуГабриэля, Феликс был настолько непринужденным, что никто бы не поверил, что он известный художник.

Большую часть года он жил в модном районе Силвер-Лейк в Лос-Анджелесе, но у него была небольшая художественная студия/квартира в Нью-Йорке, поскольку у него здесь было так много выставок. Он приземлился вчера и был занят, нанося последние штрихи на свою скульптуру для какой-то большой художественной выставки в следующем месяце.

Поскольку я ненавидела работать в тишине, я развеяла его студийное время своим ноутбуком, пакетом Sour Patch Kids и безжалостной решимостью закончить десятую главу до своей смены. Я наконец-то добилась прогресса в работе над своей книгой, и мне хотелось выжать из нее все до последнего импульса, прежде чем она неизбежно иссякнет для меня.

— Будь милой, Иза. Скорее всего, это ерунда. — Феликс скрутил две красные трубочки в форме двойной спирали. Ранее он пытался объяснить символизм скульптуры, и я чуть не упала в обморок от скуки. Как бы сильно я его ни любила, я не была создана для такого рода оценки искусства. — Держу пари, он хочет знать, что ты покупаешь маме на день рождения, чтобы мы случайно не удвоили расходы.

Я не рассказала ему об ультиматуме с рукописью, и предполагаю, что Габриэль тоже этого не сделал.

— Мы не будем. В тот день, когда мы придем к соглашению о чем угодно, включая подарки, в аду наступят арктические морозы. — Я сменила тему, прежде чем Феликс смог продолжить расспросы. Он был миротворцем в семье, поэтому всегда пытался привести нас к какому-то подобию гармонии. — Говоря о мамином дне рождения, ты приведешь свою новую девушку?

— Может быть, — уклончиво ответил Феликс. Он расставался с подружками, как с конфетками, так что меня не удивило бы, если бы к началу февраля у него появилась новая. — А как насчет тебя? Мама расспрашивает о твоей личной жизни с тех пор, как...

Его.

Невысказанное слово повисло между нами, как гильотина, готовая упасть. Это пробрало меня до костей, выкапывая воспоминания, давно похороненные под грудами вины и стыда, в то время как толстый комок застрял у меня в горле.

Звон льда о стекло. Блеск кольца с печаткой в свете ламп. Эхо глубокого голоса, шепчущего все слова, которые я хотела услышать.

Я люблю тебя. Я скучаю по тебе. Мы уйдем, только мы вдвоем.

Фантазия, которая закончилась слезами, кровью и предательством. Два года спустя я все еще боролась с последствиями глупых решений моей молодой «я».

Шишка увеличивалась, давя на мой нос и заднюю часть глаз, пока студия не расплылась.

Я сморгнула слезы и набрала случайное слово, просто чтобы мне было чем заняться.

— Нет. Я больше не привожу парней домой.

На краткий, непрошеный миг темные глаза и четкий британский акцент промелькнули в моем сознании, прежде чем я отбросила их прочь.

Кай и я не были любовниками. Мы даже не были друзьями. Он не имел права вот так вторгаться в мои мысли.

Когда я снова подняла глаза, Феликс наблюдал за мной своим фирменным понимающим взглядом.

— Прошло два года, — мягко сказал он. — Ты не можешь позволить этому мудаку навсегда разрушить твое доверие к отношениям.

Я покачала головой.

— Дело не в этом. — Он и раньше делился подобными чувствами, и с каждым разом моя ложь казалась менее горькой на вкус. Дело было не в том, что я не доверяла отношениям как концепции; скорее, я не доверяла самой себе. Но ему не нужно было этого знать. — Я занята. Ну, знаешь, с работой и книгой.

Я могла бы сказать, что он мне не поверил, но в истинно Феликсовой манере он не стал настаивать на этом.

— Что ж, если ты передумаешь, дай мне знать. У меня есть одинокие друзья.

Это вызвало у меня искреннюю улыбку.

— Ты единственный брат, которого я знаю, который охотно свел бы свою сестру с другом. Тоже спасибо, но нет, спасибо. Я бы предпочла умереть.

Я содрогнулась при мысли о том, чтобы переспать с кем-либо, кто каким-либо образом был связан с членом семьи. Я твердо верила в разделение церкви (святость моей сексуальной жизни) и государства (надзор со стороны моей матери и чрезмерно заботливых братьев).

— Я отлично разбираюсь в людях, — сказал Феликс, ничуть не смущенный моим отвращением. — И не стал бы сводить тебя с кем-то, кто тебе бы не понравился.

— Я не беспокоюсь об этом, потому что ты ни с кем меня не сводишь. — Я взглянула на верхний угол своего экрана и выругалась, когда увидел время. — Черт! Мне нужно идти. Я опаздываю на работу!

Вот и все, что нужно для завершения десятой главы.

Я вскочила с дивана, сунула ноутбук в сумку и бросилась к выходу. Студия Феликса находилась в центре города; Вальгалла была на окраине. Мне потребовалось бы по меньшей мере сорок пять минут, чтобы добраться туда на метро, без каких-либо задержек или сбоев.