Я была бы счастлив остаться в этом темном, душном подвале навсегда, но взрыв шума вырвал нас из нашего пузыря с ловкостью гиганта, владеющего кувалдой.

Мы вздрогнули, когда музыка перешла от плавного R&B к приподнятому поп-року.

Кай и я уставились друг на друга, наши груди вздымались. Смена темпа убила туман, затуманивающий мой мозг, и медленный ужас просочился в мое сознание, когда я поняла, что только что произошло.

— Мы должны.

— Уже поздно.

Наши слова спотыкались друг о друга, теряясь под неистовыми ударами. Это не имело значения. Я знала, что он хотел сказать, потому что те же самые слова эхом отдавались в моей голове.

Что мы наделали?

ГЛАВА 15

Я поцеловала Кая.

Скучного, застегнутого на все пуговицы Кая. Всегда подслушивающего, как я говорю самые неподобающие вещи, Кая. Члена клуба Вальгалла Кая.. И мне это понравилось.

Мир действительно перевернулся с ног на голову.

Я вытерла столешницу, мои движения были медленными и отвлеченными, пока воспоминания о субботнем вечере разматывались во мне, как невидимая катушка шелка. Мы с Каем покинули клуб, захватив наши пальто и холсты, и поехали домой на разных такси, не сказав ни слова. С тех пор прошло четыре дня, но мой разум не мог перестать прокручивать наш поцелуй.

Это был не просто сам физический акт. Это было то, что я чувствовала, как будто быть в объятиях Кая было самым безопасным местом, где я могла быть. Я целовалась со многими парнями раньше, но наш был единственным, кто так на меня повлиял.

Либо так, либо я была очень, очень пьяна.

Я вздохнула и оглядела пустую комнату. Это было за день до Дня Благодарения, а это означало, что клуб был мертвой зоной. Обычно я любила эту смену, потому что мне платили практически за любую работу, но тишина сводила с ума.

Еще тридцать минут. Тогда я могла бы взять свой ноутбук в свое любимое кафе и писать. Я не забыла о февральском крайнем сроке, но была так отвлечена, что у меня не было времени зациклиться на этом.

Краем глаза я уловила серую вспышку, подняла глаза, и воздух застыл в моих легких.

Кай. Он вошел так, словно это место принадлежало ему, что, будучи членом управляющего комитета, он в некотором роде и делал.

Ни пиджака, ни галстука, только белая рубашка с закатанными рукавами и подтяжками, спускающимися четкими линиями к идеально сшитым брюкам цвета древесного угля. Он вернулся к своему обычному лощеному виду, за исключением крошечной морщинки, омрачившей его лоб.

Я протолкнула кислород через комок в моей груди.

Мы не разговаривали и не видели друг друга с момента нашего поцелуя, и я недооценила влияние, которое его присутствие окажет на меня. Если бы я не перестала двигаться совсем, когда он вошел, я бы случайно сбила на пол один из стаканов для баккара стоимостью в триста долларов.

Наши взгляды встретились. На нас опустилась другая, более тяжелая тишина, сотканная из запретных воспоминаний и невысказанных слов.

Кай подошел к бару и занял место напротив меня; я налила стакан скотча и молча пододвинула его к нему.

Он поднес его к губам, его горло двигалось в сексуальном сглатывании.

У меня не было других клиентов, которые могли бы отвлечь меня, поэтому я просто наблюдала за ним, ленивые завитки желания скручивались в моем животе, даже когда между нами повисла тишина.

Он поставил стакан, и мы настороженно наблюдали друг за другом, как будто оценивали выражение лица другого, чтобы правильно сказать.

— Почему ты не в Лондоне? — Наконец спросила я после того, как мне показалось, что прошли часы, но, вероятно, это были всего лишь минуты. — На День благодарения.

Уголок его рта приподнялся, немного снимая напряжение.

— Британцы не празднуют День благодарения.

Верно.

— Кроме того... — На долю секунды между его бровями снова появилась морщинка. — Мне нужно справиться с кризисом на работе.

— В праздничные выходные?

— Кризисы таким образом не укладываются в голове. Они мало уважают человеческое расписание. — Веселье позолотило его ответ.

— Значит, ты просто собираешься работать все выходные? Это так угнетает. — Острая боль пронзила мою грудь, когда я представила, как Кай проводит ночи напролет за своим компьютером, в то время как все остальные празднуют со своими семьями.

Я не должна испытывать к нему жалость. За день он зарабатывал больше, чем большинство людей за год, но он все еще оставался человеком. Каждый заслужил отгул.

— Это не так плохо, как кажется. Мне нравится моя работа. — Он провел большим пальцем по краю своего стакана. — А ты? Как ты проводишь каникулы?

— Пишу, делаю покупки и готовлюсь к Рождеству, которое состоится в Палузе в феврале. Я знаю, это слишком много, — сказала я, когда его рот снова скривился. — Но мы слишком ленивы, чтобы придумать название получше. — Я поколебалась, затем добавила: — Итак, мы оба будем в городе в эти выходные.