— Возможно. — Его пальцы забегали быстрее.

Тайком общаешься с барменом? Очень непохоже на тот образ, который ты изображал ранее.

Я умел читать между строк. Рохану было наплевать на Изабеллу как таковую. Бульварные сплетни поставили под сомнение мой характер, и он беспокоился, что его обманут.

К сожалению, сколько бы я ни пытался его успокоить, он не сдвинулся с места.

— Мы можем возобновить наш последний раунд переговоров после голосования, — сказал Рохан после получаса бесплодных рассуждений взад-вперед. — Я ничего не подпишу, пока не буду уверен, что новый генеральный директор выполнит условия, как по духу, так и на бумаге. Не могу так рисковать, и, как ты сказал, мы уже некоторое время ведем переговоры. Если за тебя проголосовали, а мы все еще не можем прийти к соглашению, тогда мне очень жаль. Сделка недействительна.

Я вышел из офиса Рохана и направился прямиком в бар моего отеля, чтобы выпить чего-нибудь покрепче. Моя голова раскалывалась от жестокой мигрени, которую мой скотч никак не мог облегчить.

Четыре месяца назад я заключил сделку с DigiStream, должность генерального директора была в пределах досягаемости, а мои надоедливые эмоции — под контролем. Теперь мой контроль над своей профессиональной и личной жизнью распадался быстрее, чем швы на поношенном пальто.

Падение началось в тот момент, когда я поднялся наверх и услышал, как Изабелла играет «Hammerklavier» в Вальгалле. Если бы я остался в баре в тот день, возможно, сейчас я был бы в совершенно другой ситуации.

Проблема была в том, что если бы я остался в баре, мы с Изабеллой остались бы знакомыми. Ни секретной комнаты, ни свидания в Бруклине, ни рождественских киномарафонов, ни поездок на остров, ни десятков мелких моментов, которые сделали эти адские месяцы терпимыми.

У меня скрутило живот.

Я потер рукой лицо и попытался сосредоточиться на своих мыслях. Я был здесь по делу, а не для того, чтобы погрязнуть в размышлениях о том, что должно быть, и «что, если».

Мой телефон загорелся новостным оповещением.

Я взглянул на него, затем замер.

Ложь любовницы Кая Янга разоблачена! — злорадствовала Национальная звезда.

Кислое чувство распространилось у меня в животе. Я нажал на заголовок, и меня приветствовала огромная фотография Изабеллы, работающей в дайв-баре. На ней были горячие брюки, крошечный укороченный топ и широкая улыбка, когда она перегнулась через прилавок. Несколько парней из братства уставились на ее декольте.

Я не мог видеть их лица анфас, но у меня возникло внезапное инстинктивное желание выследить их и выколоть глаза.

Я проглотил свой гнев и прокрутила страницу до нужной статьи.

Барменша, игрушка и... наследница миллионера? Вы правильно это прочитали! Последняя интрижка Кая Янга — это не невинная сотрудница, попавшая в сети хищного работодателя. [Читайте нашу статью о том, как кажущийся «милым» наследник-миллиардер злоупотребил своей властью в эксклюзивном клубе Вальгалла, чтобы принудить молодую женщину к отношениям].

Мы немного покопались в прошлом бедной девочки и обнаружили, что Изабелла Валенсия, в конце концов, не так уж и бедна. На самом деле она единственная дочь Перлы Рамос, основательницы и генерального директора сети бутик-отелей Hiraya. Коварная матриарх сохранила свою девичью фамилию, в то время как ее дети взяли фамилию ее мужа...

От шока по моему позвоночнику пробежал лед. Отели Hiraya? Прямо в эту секунду я пил в одном из их заведений.

В семье Валенсии есть несколько талантливых детей, в том числе старший сын Рамоса и главный операционный директор Hiraya Габриэль, отмеченный наградами инженер, штатный профессор Калифорнийского университета в Беркли и знаменитый художник Оскар (урожденный Феликс Валенсия). Неудивительно, что их младший ребенок — и единственная дочь — скрывали свою настоящую личность! За исключением череды недолгих работ барменом и еще более непродолжительных случайных заработков, у нее до смешного мало достижений. Должно быть, это тяжело — быть настолько затмеваемой ее братьями и сестрами.

За исключением Оскара, семья Рамос/Валенсия, как известно, стесняется прессы. Перла Рамос не давала интервью более восьми лет. Это объясняет, почему никто не установил связь с Изабеллой раньше, но это не объясняет, почему снобист Кай Янг опустился до того, чтобы возиться с прислугой. Наследница или нет, но она далека от его обычного типа, образованного в «Лиге плюща».

Мы предполагаем, что младшая Валенсия довольно талантлива в других областях, которые не затрагивают ее мозг...

Я прочитал достаточно.

Ярость в мгновение ока опередила шок. Багровый цвет заполнил мое зрение, в то время как быстрый белый жар разлился по моим венам.

К черту Калифорнию и DigiStream. Я собирался предать забвению «Национальную звезду» и демонтировать медиа-компанию Блэка по частям, пока даже стервятники не перестанут прикасаться к ее гниющему остову. Затем я собирался выследить самого Виктора Блэка и убить его.

— Кай Янг?

Незнакомый голос прервал мои все более и более тревожно бурные мысли.