– Растущий?! – я так этим словом и поперхнулась, еле откашлялась. – Хочешь сказать, что ты ещё в пору мужества не вступил?

Папочка милый, да неужели жених мой, к которому я мысленно уже привязаться успела и даже какой-никакой симпатией прониклась, ещё мальчишка совсем?! Конечно, так сразу, по внешнему виду, этого и не скажешь, но мало ли, в жизни всякое бывает. Как любил повторять наш преподаватель патофизиологии, сколько рас – столько у них и физиологических особенностей и доктору следует в этих особенностях разбираться.

– Ты ещё несовершеннолетний, да? – убитым голосом повторила я, так и не дождавшись ответа на прошлый вопрос.

Ричард глазами полыхнул, мне даже жутко сделалось, резко меня на пол поставил, почти сбросил, словно куль тяжёлый неудобный:

– Белль, вот скажи, за что ты меня ненавидишь?!

Ничего себе, выводы! С чего бы вдруг, я же ничего такого и не сказала…

– Ты спятил?

Да, дипломат из меня паршивый, признаю. А чего он, спрашивается, глупости говорит, во всех грехах обвинить норовит?!

– Ты меня вечно обзываешь, то малолеткой, то бандитом с большой дороги, то маньяком, шарахаешься от меня всё время, отталкиваешь, - Ричард смотрел на меня глазами умирающей от голода собаки, в которую я, стерва бессердечная, камнем запустила, а потом ещё и пнула с размаху.

Совесть взвыла противопожарной сиреной и запустила в меня острые зубы и когти, я отчаянно покраснела, прямо-таки заполыхала вся, страстно мечтая провалиться сквозь землю, а ещё лучше оказаться дома, причём завёрнутая в одеяло с головой и под кроватью. Первые гении медицины, я сейчас прямо-таки прахом рассыплюсь! Родители моего почти супруга, пусть у них всё будет прекрасно, делают вид, что ничего не видят и не слышат, но я же не дура, прекрасно понимаю, что наши с Ричардом разборки не остаются без внимания. И выводы делают, стоит ли отдавать ненаглядного сыночка такой жестокосердной особе. Я глубоко вздохнула, мысленно перебрала по звеньям озвученное женихом обвинение и к своему глубочайшему возмущению обнаружила наглую и неприкрытую ложь.

– Я тебя бандитом и маньяком не называла.

Всё остальное, увы, было, хотя жених у меня тоже не ромашка беззащитная, сам во многом виноват, я не намерена чужие провокации покорно терпеть.

– Да, не называла, но ты всем своим видом демонстрируешь, что ничего хорошего обо мне не думаешь, - в ходе спора Ричард всё время теснил меня к стене, а когда отступать мне стало некуда, звучно впечатал ладони по обе стороны от моих плеч, я даже вздрогнула. – Белль, чтобы семья была крепкая, супруги должны доверять друг другу.

– Доверие, как орден, ещё заслужить надо, - рыкнула я и зашипела чуть слышно, дабы родители моего все берега потерявшего жениха ничего не услышали, - и вообще, ты переигрываешь, наш брак – пустая формальность, так что прекрати комедию ломать.

В карих глазах Ричарда вспыхнуло тёмное пламя, на миг мне даже показалось, что его зрачки дрогнули и вытянулись в щель. Как-то само собой пришло воспоминание о том, что бабушка моего жениха из змеелюдей, а значит, её горячо любимый внучок мог и унаследовать дивные способности своей бабули. Ой-ёй, а не поспешила ли я с замужеством? Диплом год точно ещё действителен будет, а за это время можно подыскать на роль фиктивного супруга и кого-нибудь попроще… Близкое присутствие Ричарда давило на меня как гранитная плита, я готова была поклясться всем, что было мне дорого и свято (родителями и дипломом), что жар, излучаемый ладонями моего жениха, уже опалил кожу на плечах, ещё немного и волдыри пойдут! Колени у меня постепенно превращались в желе, я пока держалась и даже прямо, но прекрасно понимала, что пять минут, много – десять и я стеку вниз, просочусь в микроскопические щёлки и ни за что из них не вылезу, пока меня не оставят в покое.

– Формальность, значит, - процедил Ричард, продолжая висеть надо мной грозовой тучей, - и доверие заслужить надо.

Вот, спрашивается, на что он обиделся? Сам же говорил, что ему ни жена, ни дети не нужны, а сейчас из себя униженного и оскорблённого изображает! И это нас, женщин, в отсутствии логики обвиняют!

Как это чаще всего и бывает, злость придала сил, я положила ладошки на грудь Ричарду не столько пытаясь его отодвинуть (всё равно бесполезно), сколько обозначая границы, в данный момент самым беспардонным образом нарушаемые:

– Отпусти, на нас смотрят.

Угу, с тем же успехом можно взывать к стихийным бедствиям, дабы усмирить их.

– Пусть смотрят, мне не жалко.

– Мне жалко, - буркнула я и попыталась улизнуть, поднырнув под рукой своего потенциального супруга. Хотя, если честно, я уже сильно сомневаюсь, что соглашусь стать его женой, не уверена, что мне понравится домашнее торнадо.

Увы, мой манёвр раскрыли ещё на пути замысла, меня перехватили, крутанули, а потом притиснули к широкой груди так, что я только дышать могла, да и то через раз.

– Пусти, - с трудом пропыхтела я, тщетно пытаясь хоть немного разжать захват, - задушишь! А труп тут прятать негде, да и искать меня будут обязательно.

– Поцелуешь – отпущу.

Кажется, у Ричарда на любую просьбу один ответ.

– Повторяешься, - съязвила я, благо, держащая меня рука немного ослабила захват, дав мне возможность дышать без проблем.

– Тебя целоваться учу, - не остался в долгу Ричард, - а то опыта у тебя в этом деле маловато. Оно и понятно, всё время за учёбой, на свидания ни с кем не ходила.