Шрифт:
– Катя! Подожди! – Незнакомка кинулась к ней, резко потянула ручку двери на себя.
Теперь девушки оказались так близко, что Катя ощущала на своей щеке горячее дыхание Незнакомки.
– Что тебе еще от меня надо? – спросила Катя, отстранившись. – Я тебе говорила, что все получилось как в кино, ясно? Как в кино!
– Да что получилось-то? – нервно тряхнула волосами Ольга.
– А вот этого, моя дорогая подруга, ты теперь никогда не узнаешь. Где тут у вас станция? – сухо поинтересовалась Каркуша.
– Катька, ну прекрати! Что ты все время рвешься куда-то как ненормальная? – Незнакомка дотронулась до Каркушиной руки.
– А я и есть ненормальная! – Каркуша резко отдернула руку. – Ты что, только заметила?
– Кать, а Кать? Давай поедим шашлычка, а потом уже и поговорим обо все спокойно! – миролюбиво предложила Незнакомка.
– Ешьте свой шашлычок на здоровье, – сквозь зубы процедила Каркуша. – Ты такая же, как все! – выкрикнула она, толкнула дверь и побежала по длинному коридору.
– Катя! – Незнакомка кинулась следом.
– Отойди! – с угрозой в голосе потребовала Каркуша.
Теперь они стояли во дворе. Клубы дыма валили откуда-то из-за дома.
«Только бы этот не вышел!» – подумала Каркуша. И в эту самую секунду из-за дома выбежал Сергей.
– Что тут у вас происходит? – спросил он, отряхивая руки.
– Я поеду домой, – угрюмо ответила Каркуша.
– Сергей, ну скажи ей! – Незнакомка теребила своего парня за рукав телогрейки.
– Не буду я никого уговаривать, – отрезал Сергей.
– Да он только обрадуется, если я уйду! – выкрикнула Каркуша. – И ты тоже обрадуешься. Потому что вы такие же, как все! И вам нет до меня никакого дела!
Каркуша так быстро шла, что скоро дыхание ее сбилось. Пришлось сбавить темп. Дорогу до станции ей указала какая-то милая тетенька.
– Прямо иди, дочка, никуда не сворачивай. Минут за десять доберешься.
Электричку пришлось ждать долго. Переминаясь с ноги на ногу, Катя вытирала рукавом слезы, а они все никак не хотели униматься – все капали и капали.
– На Москву ждешь? – услышала у себя за спиной девушка.
Катя резко обернулась. Мужик, похожий на бомжа, выпустил прямо ей в лицо струйку вонючего дыма.
– Не реви! – Он хлопнул Катю по плечу. – Все будет хорошо!
Невольно Каркуша попятилась. Мужик, потеряв к ней интерес, поплелся изучать расписание. Вдалеке показалась электричка.
11
– Так, значит, это я во всем виноват? – донесся до ее слуха надтреснутый голос отца.
– Ты даже не смог найти слов! Не смог поговорить с ней! – кричала Светлана Николаевна.
– Я пытался! – оправдывался отец.
– Плохо, значит, пытался! Она же твоя дочь! Твоя! – Голос Светланы Николаевны охрип и от этого казался Каркуше чужим. Будто ее отец ссорился с какой-то незнакомой женщиной.
Родители не услышали, как Катя открыла ключом дверь, не услышали, как проскользнула она в свою комнату.
Еще долго до нее доносились их раздраженные крики. Тишина наступила лишь в одиннадцатом часу, да и то лишь после того, как Катя, высунувшись из комнаты, крикнула:
– Эй! А потише можно?
Взъерошенный отец выбежал на ее голос.
– Ты уже пришла?
– Нет, я все еще там, – нагрубила в ответ Каркуша.
– Света! Она вернулась! – закричал отец, и Катя не поняла, чего в его голосе было больше – удивления или радости.
– Катенька! – Мама смотрела на нее заплаканными глазами. – Как же мы не услышали? Где ты была?
– А тебе это так интересно? – открыто принялась хамить Каркуша. – Извините, кажется, я оборвала вас на самом интересном месте. Да, мамуся, я тоже, наверное, никогда не смогла бы такое забыть! – кинула она в лицо матери и прямо перед носом родителей хлопнула дверью.
А дело в том, что последней фразой, которую услышала Катя, была гневная реплика мамы:
– Я никогда не смогу простить тебе эту Нюру! Слышишь, никогда!
«Вот и получается, что каждый раз, когда я попадаюсь ей на глаза, она вспоминает «эту Нюру», – снова принялась накручивать себя Каркуша. – Ну конечно. Иначе и быть не может. Ведь я – это материализованная вина отца! И если б я не родилась, мама бы, скорее всего, никогда не узнала бы о его измене. Если, конечно, отец сам не признался бы ей».