Неудивительно, что ОН пустил всё на самотёк. Просрал 2 мировые бойни, Холокост, Хиросиму, Перестройку, изобретение электрических фаллоимитаторов и моё отчисление из универа…

Что там говорить о том, что какая-то девка сегодня опустила меня? Это у неё прям там, в глазах, и было написано. Одно слово – мразь…

Но постойте, в таком случае вопрос: а накой ОН вообще вложил в нас эту дрянь? Её самую… ЛЮБОВЬ? В последнего даунито-хромосомо? В распоследнего Джека-Потрошителя, я вас спрашиваю, ёб? в каждом она принимает свои причудливые формы, но всё-таки она есть. ЭТО НЕОСПОРИМО!!! Эй ты, козёл старый, на небе, затянутом сиреневыми тучами, я тебя спрашиваю!!!

***

Воняет чем-то…

Ну да, чему удивляться?! Лежу возле свежей кучи человечьего дерьма. Наверняка кто-нибудь вроде меня, идиота, забрёл опохмелиться. Или нудист какой опорожнился. Говорят, тут их пляж неподалёку. В подлеске завуалирован.

Лежим себе, понимаешь, рядом 2 кучи говна. Почти как соседи по лестничной площадке. Эй, говно, как дела? Давно не виделись. Жена, дети здоровёхоньки? Ты, я смотрю, в косточки арбузные недопереваренные приоделось? Тебе идёт. Как шубка леопардовая…

ЭЙ, КТО-ТО В ЭТОЙ ГАЛАКТИКЕ ЕЩЁ ПОНИМАЕТ О ЧЁМ Я ЗДЕСЬ ТОЛКУЮ???

…Мертвящая, точно обёрнутая в целлофановый пакет, тишина облепляет мои члены… сон связками свинцовых гирек-растяжек для сращения переломов повис в локтевых сгибах и под коленными чашками… Христос в «испанских сапогах», ополоумев от MDMA, давит удавкой киллера-профи на мой кадык и область гортани… огни Святого Эльма вынудили Чикатило к оскоплению… кокаиновая пыльца, занесённая с Марса бобами-мутантами, припорошила поверхность век… Тамерланово наёмное воинство заползает настырными таракашками в отверстия ноздрей и анус… строит там старообрядческие поселения, исходя из геометрии Лобачевского… красное восходящее солнце отекает, как золотой дождь, куда-то за подоконник… атакует межпанельные швы, тонкой сусальной плёнкой дымящего карбида ложится на кирпичи, сохнет, опадает и просачивается Оранжем Смерти к центру Земли…

…Идёт трансформация шикарной женщины, что лежит у меня на кровати, подобно спрыснутым из пульверизатора азотной кислотой супрематическим полотнам Малевича. Словно Зазеркалье оборачивается она в целлулоидную биомассу. Транспонируется в огромное – 140 кило живого весу – существо: меж изгвазданных крапинками навоза клыков зажат окурок «Примы»; маленькие, противнющие глазки под узким козырьком лба; в наброшенной на щетинистый загривок зэковской телогрейке, пропахшей копчёной селёдкой и барачной житухой; в семейных трусах и одном кирзовом сапоге на босу ногу; другая нижняя конечность двоится на что-то копытообразное, увязшее в слепленном из говна, опилок, гниющих ошмётков пищи смердящем полу; на брюхе голубеет тату – 12 церковных куполов с кириллической вязью: «НЕ ЗАБУДУ МАТЬ РОДНУЮ!». В самую серёдку биомассы прилепился глядящий из-под трусов бордовый орган-висюк с мохнатым мешочком. Russian swain. Подотряд «Неоскудевающие деграданты». В углу – корыто, наполненное водярой. Подле – туша, едва прикрытая мешковиной: пьяная в сракотан свиноматка с красноармейской «будёновкой» на холке. Рядом, на 1/3 сожранные, розовые тушки 3-х–4-х детят-поросят. Из рыла туши лениво торчат, застрявшие в зубах, колечки хвостиков.

Я оглядываюсь: наскоро сколоченные деревянные клети рядами бегут до горизонта. Гигантская Хлевная Империя. Оно же Русское Поле Экскрементов. Судя по вселенской вони, и в них содержатся такие же экземпляры, что предо мной. Над головой мерцают флуоресцентные всполохи Телеэкрана-Величиной-с-Небо. На высоте в 2000 метров сексапильные свинки в элегантных юбочках и пилотках стюардесс распевают:

А я всё лета-а-ала,

А я так и знала,

Что любви лишь мало

Для любви – ла-ла-ла!

Их сосцы торчат перпендикулярно, твёрдыми готическими башенками. Вот-вот наделают лишних озоновых дырок в атмосфере. Вокруг них увиваются накачанные биодобавками молоденькие хряки с щетиной на груди. Щетина завита аристократичной волной. С белоснежными новёхонькими клыками во рту: от лучших итальянских дантистов. Другая планета. Кажется, в народе её называют странным именем МОСКВА…

Из установленного посреди поля радиомегафона льётся грохочущим – будто проседающая горная лавина – потоком речь Большого Свина. Речь закольцована на плёнке. Вот уже 10 000 лет что-то об «урожаях отрубей и поставках свинины в страны Балтии и Ближнего Востока». Непрекращающееся 24 часа в сутки бу-бу-бу…

Но у животин в говняных мазанках своя беспросветная жизнь и чёрные будни. Изнуряющая работа по заготовке кормов для московитских князьков и особ, приближённых к Большому Свину. Проходящие в пьяных случках вечера, от которых родятся сиамские близнецы и гидроцефалы.

Изредка какой-нибудь молоденький хряк или свинка глянут раз-другой поверх загородки, хрюкнут о правах животных на самоопределение, но и они вскорости взрослеют, рожают себе подобных и сдыхают, становясь подстилкой из перегноя для поколений.

Местами вспыхнет в дальнем уголке Хлевной Империи мятеж задроченных непосильным трудом свиней. Наденут они маски-пасамонтаны, замаршируют краснознамёнными колоннами в Свинячий Рай, закричат о свержении Большого Свина, похватаются за бомбы с часовыми механизмами из электронных будильников. Собранных китайскими свиньями на заводах. Но по причине всеобщего бедлама и широты души бывают за то жестоко биты отрядами Федеральной Службы Безопасности Свиней, посажены в казематы на веки вечные, или просто бомбы взрываются в копытах повстанцев по причине их китайскости…