Что касается того, как Снаб появился здесь, то я предполагал, что Лия была не единственной, кто знал тайные ходы дворца, и сверчок, даже такой большой, мог легко проникнуть туда, куда не мог пройти человек. Это я видел сам — в Глуби Малейн.

— Зачем он здесь? — спросила Эрис. — Чтобы показать нам путь?

Если так, то он пришел напрасно, потому что я и так знал, где мы находимся, хотя Аарон приводил меня сюда другим путем. Тот же широкий коридор с газовыми лампами, заключенными в причудливые стеклянные колпаки. Те же гобелены, те же мраморные статуи, хотя та, что напомнила мне Ктулху, упала на пол и раскололась пополам — что, на мой взгляд, не было такой уж большой потерей.

Уперев руки в колени, я опустил лицо так, что оно почти коснулось головы Снаба. Он бесстрашно смотрел на меня со своего места на шее Радар.

— Почему ты здесь? Ты ждал нас? Какое у тебя к нам дело?

Клаудия что-то говорила о том, что для беседы со сверчком необходимо очистить мозги. Я попытался очистить свои, и, думаю, у меня неплохо получилось, учитывая обстоятельства и нехватку времени, но оказалось, что Снаб посылает телепатические сообщения не на моей волне.

Однако кое-кто из нас смог их уловить.

Джая сказала:

— Принц Чарли, Снаб желает тебе всего наилучшего и надеется на наш успех.

Я не думал, что она все это выдумывает, но предположил, что эти слова могли отражать ее собственные желания. Однако сразу после этого она сказала кое-что еще, что заставило меня передумать.

Выслушав ее, Йота ухмыльнулся, обнажив несколько дырок в своем зубном наборе.

— Правда? — он сказал. — Я попаду в дерьмо? (это было не то, что он сказал, а то, что я услышал.) — Что ж, Чарли, позволь мне позаботиться об этом. В знак одолжения тому, кто провел в Глуби Малейн гораздо больше времени, чем ты.

Я разрешил ему. Если бы я знал, что случится дальше, то взял бы это разрешение обратно и использовал 45-й калибр, но я не знал. Не знал и Снаб, иначе он наверняка сказал бы Джае. Мысли об этом помогают, но недостаточно хорошо. За всю историю мира — всех миров — незнание никогда не извинило ни одной ошибки.

За пьедесталом, на котором прежде стояла статуя ужасного существа со щупальцами, в обшивке была дыра приличных размеров, заставившая меня вспомнить неисправную газовую лампу в Глуби Малейн. В пустотах за стеной завывал ветер, оттуда вырывался дурно пахнущий воздух.

— Вот откуда взялся маленький лорд — это так же верно, как то, что из сливок получается масло, — сказал Йота. Он возглавлял нашу процессию, Лия следовала за ним. Я попытался идти рядом с ней, но она рванула вперед, даже не взглянув на меня. Ее место заняла Радар, Снаб все еще восседал у нее на спине. Джая и Эрис замыкали шествие. Мы миновали цепь зеркал в золотых рамах, которые я тоже запомнил, и наконец подошли к двери из красного дерева, ведущей в апартаменты Верховного лорда. Поскольку они были одними из немногих, освещавшихся электричеством, я предположил, что когда-то эти покои могли принадлежать Луддуму, канцлеру короля Яна, но так и не узнал этого точно.

Лия вытащила свой кинжал, а я — 45-й калибр, но нас обоих опередил Йота. Посмотрев на Лию, он одними губами спросил:

— Он за дверью?

Она кивнула. Йота постучал в дверь большими грязными костяшками пальцев:

— Есть кто-нибудь дома? Можно войти?

Не дожидаясь ответа, он повернул ручку (золотую, конечно) и ударил в дверь плечом. Она подалась назад, но не открылась, и за ней послышалось чье-то кряхтение. Йота потянул ручку на себя, потом снова ударил в дверь. Кряхтение повторилось. Третий удар, четвертый — кряхтение прекратилось — потом пятый. Радар залаяла. Когда Глаз снова потянул дверь на себя, человек, который держал ее, свалился на толстый красный ковер, покрывавший пол прихожей. Его лоб, нос и рот были в крови, в одной руке он сжимал длинный нож. Когда он поднял лицо, чтобы взглянуть на нас, я узнал одного из гостей вип — ложи — того, со шрамом на щеке, который шептался с Петрой. Он поднял нож и взмахнул им, неглубоко оцарапав волосатую голень Йоты.

— Не-не, ничего подобного, детка, — сказал Глаз и наступил на запястье мужчины со шрамом, давя до тех пор, пока рука не разжалась и нож не выпал на ковер. Я поднял его и засунул за пояс мистера Боудича, напротив кобуры.

Лия опустилась на колени рядом с человеком со шрамом. Узнав ее, он улыбнулся. Из его разбитых губ сочилась кровь.

— Принцесса Лия! Я Джефф. Однажды я наложил повязку на твою руку, когда ты ее порезала — помнишь?

Она кивнула.

— А однажды я вытащил твою маленькую тележку с пони из колдобины. Нас там было трое, но я любил тебя особенно сильно и тянул усерднее остальных. Это ты тоже помнишь?

Она снова кивнула.

— Кдянусь, принцесса, я никогда не хотел участвовать во всем этом. Ты отпустишь меня в память о старых временах, когда ты была маленькой, а Лилимар оставался прекрасен?

Кивком она подтвердила, что отпустит его, и по самую рукоять вонзила кинжал прямо в его выпученный глаз.

В тот день в покоях не было электричества, но человек со шрамом — Джефф или, может быть, Джофф — включил часть газовых ламп, чтобы лучше сделать свою грязную работу. Думаю, он не ожидал, что мы узнаем, где он нас подстерегает, и что нас будет пятеро. Не считая Снаба, сверчка-ковбоя, восседающего на спине моей собаки.