Длинная лестница вела вниз, постепенно сворачивая влево. В пыли по-прежнему были следы. Далеко внизу я видел тусклый свет, но не от газовых ламп — он был не белым, а зеленоватым. Мне это не очень нравилось. Еще меньше мне понравился шепот, соткавшийся в воздухе передо мной.

— Твой отец умирает в собственном дерьме, — говорил он.

Эрис отрывисто вдохнула:

— Голоса вернулись.

— Не слушай их, — сказал я.

— Почему бы тебе не приказать мне не дышать, принц Чарли?

Лия поманила нас за собой. Мы начали спускаться по лестнице. Радар тревожно заскулила, и я предположил, что она тоже может слышать голоса.

Мы спускались вниз. Зеленый свет становился все сильнее. Он шел от стен — сочился со стен. Голоса тоже делались сильнее, и они говорили неприятные вещи. В том числе о моих злых проделках с Берти Бердом. Эрис плакала позади меня, очень тихо, а один раз пробормотала: «Прошу тебя, прекрати. Я этого не хотела. Пожалуйста, хватит об этом».

Я почти жалел, что не могу снова встретиться с Ханой или Красной Молли. Они были ужасными, но имели плоть. С ними можно было сражаться.

Если Лия тоже слышала голоса, то не подавала виду. Она спускалась по лестнице ровным шагом, с прямой спиной, ее стянутые сзади волосы касались лопаток. Я ненавидел ее упрямый отказ признать, что Губитель Летучих был ее братом — разве мы не слышали, как его дружки выкрикивали его имя во время Честных игр? — но я любил эту ее смелость.

Я любил ее.

К тому времени, когда лестница привела нас к аркой, затянутой мхом и порванной паутиной, мы должны были оказаться по меньшей мере на пятьсот футов глубже Глуби Малейн. Может быть, намного больше. Голоса стихли. На смену им пришло мрачное гудение, которое, казалось, исходило от влажных каменных стен или от зеленого света, который теперь был намного ярче. Этот свет казался живым, а гудящий звук был его голосом. Мы приближались к какой-то огромной силе, и если я когда-либо сомневался в существовании зла как реальной сущности, чего-то отдельного от того, что жило в сердцах и умах смертных мужчин и женщин, то сейчас я перестал сомневаться в этом. Мы были еще на самом краю того, что порождало эту силу, но с каждым шагом приближались к нему.

Я протянул руку, чтобы коснуться плеча Лии. Она дернулась, потом расслабилась, когда поняла, что это всего лишь я. Ее глаза были расширенными и темными. Глядя ей в лицо, а не на ее решительную спину, я понял, что она так же напугана, как и мы. Может быть, даже больше, потому что больше знала.

— Ты была здесь? — прошептал я. — Вы приходили сюда с Элденом детьми?

Она кивнула. Протянула руку и схватила воздух.

— Вы держались за руки?

Она кивнула: да.

Я мог видеть их, держащихся за руки, бегающих здесь… Но нет, это было не так, они не бегали. Лия могла это делать, но Элден прихрамывал. Она шла рядом с ним, даже если хотела побежать вперед к следующему открытию, следующему сюрпризу, следующему тайному месту, потому что любила его.

— У него была трость? — спросил я.

Она подняла руку и показала мне букву V. Итак, две трости.

Везде вместе, кроме одного места. Вуди сказал: «Лия никогда не любила книги. Из них двоих читателем был Элден».

— Он знал о потайной двери в комнате, где хранилась одежда, не так ли? Вычитал об этом в библиотеке. Должно быть, он знал и о других местах тоже.

Да.

Старые книги. Может быть, запретные вроде выдуманного «Некрономикона», о котором любил писать Лавкрафт. Я мог представить Элдена, склонившегося над такой книгой, уродливого мальчика с косолапыми ногами, с шишкой на шее и горбом на спине, о котором всегда забывали, кроме тех случаев, когда надо было устроить ему жестокий розыгрыш (я знал об этом все, мы с Берти не раз развлекались такими розыгрышами во время моего темного периода), которого игнорировали все, кроме его младшей сестры. А почему бы о нем не забыть, если трон а конце концов займет его красивый старший брат? Впрочем, ко времени вознесения Роберта хромоногий Элден, книжный червь Элден, вероятно, был бы уже мертв. Такие, как он, не жили долго. Они были хилыми, простужались, подхватывали лихорадку и умирали.

Элден читал старые пыльные книги с самых высоких полок или из запертого шкафа, к которому подобрал ключ. Может быть, сначала он просто искал силу, чтобы с ее помощью усмирить своего хулиганистого брата и острых на язык сестер. Мысли о кровавой мести пришли к нему позже.

— Это была не твоя идея прийти сюда, не так ли? В другие части замка — может быть, но не сюда.

Да.

— Тебе здесь не понравилось, так? Секретные комнаты и подъемная платформа — это было хорошо, весело, но здесь было плохо, и ты это знала. Не так ли?

Ее глаза были темными и встревоженными. Она не подала никакого знака, ни да, ни нет, но в глазах у нее стояли слезы.

— Но Элден был очарован этим местом. Не так ли?

Лия только повернулась и снова пошла вперед, показывая нам рукой свой вращательный жест. С прямой спиной.

Решительная.

Радар немного опередила нас и теперь обнюхивала что — то на полу коридора — клочок зеленого шелка. Я поднял его, посмотрел, сунул в кобуру вместе со спичечным коробком и забыл об этом.