По следу мертвых и раненых крыс мы подошли к дыре в обшивке; Эрис помогла той из них, что ковыляла на трех лапах, забраться внутрь, потом поморщилась и вытерла руки о рубашку (что вряд ли принесло много пользы, поскольку она вся была выпачкана в грязи и крови). Мы подошли к двери, выходящей на винтовую лестницу, которая, как я предположил, могла быть чем-то вроде запасного выхода для королевской семьи на случай пожара. Я тронул Лию за плечо.

— Прошу тебя остановиться еще раз, прежде чем мы отправимся за Губителем Летучих, — сказал я. — На уровне Глуби Малейн и камеры пыток. Покажешь нам, где это?

Она не стала протестовать, только устало кивнула. На щеке у нее еще виднелся след от кровавой пены. Я протянул руку, чтобы вытереть ее, и на этот раз она не отпрянула.

— Спасибо. Там может быть кто-то, кто помог нам…

Она отвернулась прежде, чем я успел закончить. За пределами дворца Вуди, Клаудия и их сторонники — к тому времени они могли бы вырасти до размеров настоящей армии — вероятно, уже вошли в город. Если там была казарма, где спали оставшиеся ночные солдаты, серые, может быть, убивали их прямо сейчас, и слава Богу, но время здесь текло странным образом, и не было волшебных солнечных часов, чтобы повернуть его вспять.

Мы спускались по лестнице — вниз и вниз, круг за кругом. Никто из нас не произнес ни слова. Смерть Йоты легла на нас тяжким грузом. Даже Радар почувствовала это. Она не могла идти рядом со мной — лестница, по которой мы спускались, была слишком узкой, — но шла сразу следом, тыкаясь носом мне в ногу, поджав уши и опустив хвост. Воздух становился все холоднее. Вода сочилась из лишайника, окутавшего каменные блоки, которые были уложены сотни лет назад. «Нет, — подумал я, — гораздо раньше. Может быть, тысячи».

Потом я почувствовал какой-то запах, очень слабый.

— Высокие боги, — сказала Эрис и рассмеялась безрадостным смехом. — Колесо повернулось, и вот мы здесь, вернулись туда, откуда пришли.

По пути вниз мы миновали еще несколько дверей, некоторые были большими, некоторые поменьше. Лия остановилась у самой маленькой, показала на нее, потом спустилась еще на несколько ступенек, чтобы уступить мне место. Я подергал дверь, и она открылась. Мне пришлось согнуться почти вдвое, чтобы войти внутрь. Я очутился на кухне, которая казалась чуть больше чулана по сравнению с той, мимо которой мы проходили по пути сюда. Здесь были только одна закопченная плита без духовки и длинный низкий гриль, вероятно, работавший на газе, но сейчас выключенный. На нем лежал ряд сосисок, обгоревших до черноты.

Джая издала звук, напоминавший нечто среднее между кашлем и рвотой. Думаю, она вспомнила все наши завтраки и обеды здесь, особенно те, что были перед «игровым временем» и первым раундом Честных игр. Я читал о ПТСР [246] , но читать о чем-то и понимать это — очень разные вещи.

На полке рядом с грилем стояла жестяная кружка, похожая на те, что были у нас в камерах, только у этой не было отверстия в дне, к которому нужно было прикладывать палец. Она была наполнена серными спичками, похожими на те, что дал мне Перси. Я взял пригоршню, и поскольку у меня не было карманов, заткнул свой 45-й калибр за пояс кончо и сунул спички в кобуру.

Лия подвела нас к двери, выглянула наружу, потом жестом пригласила следовать за ней, покрутив пальцами, как и раньше — быстрее, быстрее. Я задавался вопросом, сколько времени прошло. Конечно, все еще был день, но какое это имело значение, если Белла и Арабелла уже поцеловались на другом конце мира? Я догадывался, что Губитель Летучих уже был у Колодца Тьмы. В ожидании, когда тот откроется, чтобы он мог попытаться заключить еще одну сделку с жившим там существом, либо не зная об ужасных событиях, которые могли из-за этого произойти, либо не заботясь о них. Я думал, что последнее более вероятно. Элден из рода Галлиенов, Элден Губитель Летучих, раздувшийся, алчный, зеленолицый гоблин, ждущий часа, чтобы призвать тварь из другого мира в этот — а потом, возможно, и в мой. Я думал уже попросить Лию не вести нас в камеру пыток. Перси — Персиваля — могло и не быть там, или он мог быть уже мертв. Конечно, остановить Губителя Летучих было куда важнее.

Эрис коснулась моего плеча:

— Принц Чарли… Ты уверен? Разумно ли это?

Да, это было неразумно. Вот только без Персиваля — человека с серой болезнью, настолько поразившей его, что он едва мог говорить, — никого из нас здесь бы не было.

— Мы пойдем туда, — коротко сказал я.

Эрис прикоснулась ладонью ко лбу и больше ничего не сказала.

Я узнал проход, где Лия ждала нас, переминаясь с ноги на ногу, нервно сжимая и разжимая руку на рукояти своего меча. Справа от маленькой кухни был путь в подземелье. Слева, недалеко отсюда, находилась камера пыток.

Я побежал вперед, оставив остальных позади. За исключением Радар, которая мчалась рядом со мной, свесив язык из угла пасти. Это оказалось дальше, чем я запомнил. Когда я добрался до открытой двери камеры, я оставался там достаточно долго, чтобы произнести про себя слова, которые были не совсем молитвой — просто пожалуйста, пожалуйста. Потом вошел внутрь.

Сначала я подумал, что там пусто — если, конечно, Персиваль не был заперт в «Железной деве». Но если бы это было так, оттуда наверняка текла бы кровь, а ее не было. Потом куча тряпья в дальнем углу зашевелилась. Он поднял голову, увидел меня и попытался улыбнуться тем, что осталось от его рта.