В принципе, мне абсолютно до одного места, кто и чем здесь промышляет — главное, чтобы меня не цепляли. К глубокому сожалению, последние события показали, что моим мечтам уже не сбыться. Я умудрился влезть не в свои дела и теперь наверняка нахожусь под пристальным вниманием. Будем надеяться, что вслед за этим ничего существенного не произойдёт и я отделаюсь простым предупреждением.

По пути к моему новому месту обитания завернул в трактир и плотно позавтракал. Настроение заметно улучшилось. Во дворе дома я наткнулся на зарёванного Стася — через весь его лоб проступал кровавый рубец. На автомате активировал лечебное плетение, кровь тут же остановилась. Смыл кровь с его лица, благо бочка с дождевой водой стояла рядом.

— Что случилось? — поинтересовался я.

— Ба-тя косты-лём зае-хал, — всхлипывая объяснил Стась. — Он меня за само-гоном пос-лал. А кто мне без денег даст?

В этот момент с рынка примчалась Алеся и накинулась на сына, ощупывая его со всех сторон.

— Ты цел? Где больно? Ты упал? — наконец она увидела остатки рубца.

— Нет. Батя костылём…

— Господи, да когда же всё это кончится? — едва слышно прошептала Алеся, уткнувшись в сына.

Впрягаться в чужие семейные передряги я не собирался, а потому направился к себе на веранду. Чуть погодя услышал, как хлопнула дверь — Алеся с сыном зашли в дом. Буквально минуты через две-три послышался грохот и женский визг. Ну это уже совсем ни в какие ворота! Похоже Фёдор совсем слетел с катушек!

Без стука вхожу в дом. Алеся, прикрывая собой сына зажалась в углу кухни, а её муж, сидя за столом, швырял в них всё, что под руку попадётся.

— А вот и ухажёр объявился! — зло зыркнул он на меня, размахивая передо мной костылём.

Уклонившись от деревяшки, зарядил леща алкашу, тот слетел с табурета и грохнулся на пол. Алеся с сыном застыли в углу, не проронив и слова.

— Ты поднял руку на инвалида, — пришёл в себя Фёдор.

— Я ударил мразь, которая подняла руку на жену и ребёнка.

— Это ещё надо посмотреть от кого она его нагуляла! — стал подниматься забулдыга.

— Что ты такое несёшь! — не удержалась Алеся.

— Молчать, стерва! Тебе слова никто не давал! — Фёдор стал вновь "заводиться".

Кинул щуп и избавил его от излишка энергии. Мужик завалился за стол и обдав всех крепким перегаром, громко захрапел.

— Чей дом? — присел я на лавочку возле окна.

— Мой, — вышла из-за угла Алеся и присела напротив. — Батюшка, как чувствовал, перед последним походом переписал всё хозяйство на меня.

Утерев набежавшую слезу, непонятно откуда-то взявшимся платочком она продолжила.

— Хозяйство… раньше в доме был достаток и даже кое-что имелось в кубышке. Все деньги ушли на его лечение, — Алеся кивнула в сторону мужа. — А потом он запил… Почитай уже месяца три не просыхает. Раньше хоть перерывы делал, неделю-другую отходил…

— Родные, близкие у него имеются? — поинтересовался я.

— А как же! И мать с отцом ещё живы-здоровы, с дочерью и её мужем неподалёку на хуторе обитают, и старший брат в городе имеется. Вот только к нам он видно дорогу совсем позабыл.

— Значит на хуторе, говоришь…

— Ты, что? Собрался его к родителям отвезти? — быстро сообразила Алеся. — Даже и не смей об этом думать!

— Ты предпочитаешь быть насмерть забитой при очередном приступе этой твари? Если себя не жалко, то подумай хотя бы о сыне.

Алеся на несколько минут замолкла и внезапно всхлипнув прошептала:

— Что люди скажут?

— А не всё ли равно? Тебе кто-нибудь помог в трудную минуту? Так чего о них думать? Живи своей жизнью и пусть тебя не волнует мнение совершенно чужих людей!

Стась подошёл к матери с прижавшись к ней стал гладить её по голове.

— Я сейчас выйду, буду примерно через час. Ты к этому времени собери ему вещички, — кивнул я в сторону храпящего Фёдора.

Проблем с транспортом, как я и предполагал, не случилось. Заплатил в полковую кассу два с полтиной рубля и помимо запряжённой подводы обзавёлся ещё и конём — не буду же я всю дорогу трястись на колдобинах. Водителем кобылы вызвался быть Михась. Мы с ним не то, чтобы подружились, но после дележа трофеев ватажников отношение ко мне изменил в лучшую сторону.

К нашему приезду всё было уже готово. Стась перетащил на подводу вещички отца, а мы подхватили его самого и забросили на подстилку из сена, о которой заранее побеспокоился Михась. Соседи молчаливо наблюдали за "переселением", а Алеся во двор так и не вышла.

До хутора добирались чуть больше трёх часов. За всю дорогу Михась так и не поинтересовался: кого везём, куда? Такое "безразличие" надо будет поощрить. Фёдор стал приходить в себя уже ближе к хутору. За поворотом резко упёрлись в изгородь, за которой на широкой поляне виднелись какие-то деревянные строения.