Зная меня, и весь мой путь воина, уже можно было догадаться, почему я это делаю.

— Лучший воин союза! — произнес я как можно хладнокровнее — ЛУЧШИЙ! Король выбрал тебя. И как бы ты и я к нему не относились, я не могу перечить его воле. Но это не значит, что я считаю тебя лучшим. Я мало что знаю о твоей личности Витаар Орлин. Ты славишься как великолепный охотник, и еще тебя знают в городе как хозяина таверны. На этом, пожалуй, всё. Понимаешь о чем я?

Витаар расслабленно потягивал пиво, и, казалось, не особо-то размышлял над моими словами. Раз уж он захотел поговорить, пускай сам дойдет до той мысли, что я хочу ему донести.

Посмотрев несколько мгновений в потолок, он, наконец, понял и усмехнулся:

— Так ты считаешь себя лучшим воином, и поэтому пришел? Ну ты блин даешь…

— Я шел к этому всю свою жизнь — перебил я, и эти слова были правдой.

Совершенно непросто мальчишке, пусть даже псевдо благородного происхождения, пробить себе дорогу в жизнь. Когда об тебя постоянно вытирают ноги родители, потому что ты слаб и недостоин быть дворянином, желание вырваться становится с каждым днем всё сильней. Нежеланный сын. Бастард. И вот ты год за годом, сквозь боль и кровь, сражаешься из последних сил. И всё это ради одной единственной цели — стать лучшим, и, наконец, выбраться из тени своего происхождения, пробить барьер и стать наконец достойнее в глазах других чем был мой подонок отец. Я боролся с собой и этим миром каждый день, и добился результата. Но и впредь я не собираюсь сдавать позиции.

— Хорошо — прервал мои размышления Витаар — я вижу, что ты серьезен. Тебя знают все, легендарный Темир Де Конт. Зачем нам спорить? Если я признаю, что ты лучший воин, дуэли между нами не будет?

Я отставил кружку и слегка улыбнулся:

— Всё не так просто. Король выбрал тебя, и ты должен сразиться с архидемоном. Как я уже говорил, я не могу идти против воли своего короля. Но, если ты проиграешь, то человечеству придет конец. А ты проиграешь, не сомневаюсь. И я никак не могу позволить этому случиться. Я докажу Его величеству, что он ошибся с выбором. И тогда он изменит свое решение, и у нас останется шанс на выживание. Я знаю, это письмо лишь его насмешка надо мной. Но я докажу ему, что он был не прав.

— То есть ты не боишься, что король тебя четвертует когда узнает, что ты убил человека, которого он выбрал для спасения всех людей союза?

Я ждал этого вопроса, и очень приятно, что решение проблемы, к этому моменту уже найдено.

— Нет, а чего мне бояться? Ты же дал мне согласие на дуэль, заметь, по свой воле. Против добровольной дуэли король не сможет ничего сделать. А твоего отказа от своих слов я не приму, уж извини.

— Нет, нет, конечно, дуэль будет, не парься — Витаар встал, и подошел к стене, на которой висело его оружие. Он снял «трубки», подошел, и протянул их мне.

Я покрутил их и так, и эдак, подергал крючки, но так и не понял, как этим пользоваться. Я попытался вложить в них магию, но на удивление, предмет сопротивлялся, будто был живой.

— Что это? — с неподдельным интересом спросил я. Такого оружия я никогда не видел.

— Ружье ИЖ-27, двуствольное.

— Это мне ни о чём не говорит.

— Оно охотничье, но не это важно. Главное, что это — моя гордыня. Заметь, именно гордыня, а не гордость. Из нашего разговора я наконец-то понял, что тобой движет. Она двигала и мной, когда я попал сюда. Гордыня. Ты, как и я пятнадцать лет назад, просто хотел быть лучшим, и через какое-то время стал себя им считать.

— Ты ошибаешься — возразил я — я хочу лучшего для союза, а потом уже для себя.

— И поэтому ты готов разрушить мою жизнь во благо чего? Союза? Ну, смешно же. Ты лучше задумайся, зачем ты живешь? В чем смысл твоей жизни? В тебе есть невероятная сила, но это не значит, что ты должен всем доказать, что ты лучший.

Я поднялся с кресла и посмотрел в его глаза. В них не было ни злобы, ни презрения. Он смотрел на меня с теплом, словно отец на сына, и меня это жутко раздражало. Я сам всего добился — славы, уважения. Даже громкое дворянское имя моего отца теперь померкло в сравнении с моими заслугами. И сейчас мне не нужны разговоры по душам, да и никогда не были.

— Хватит, достаточно…

— Ты был во многих битвах, вот и скажи мне, это приятно? Убивать? Чувствовать за собой силу, и знать, что с тобой никто не справится, это приятно?

— Я не убил ни одного человека без необходимости…

— Ну ты же пришел ко мне, значит скоро появится первый, без этой самой необходимости. А убивать демонов всегда была необходимость? Да? Почему же? Они не слабее и не тупее человека, а где-то даже превосходят нас. Скажи мне, что тобой двигало во всех этих битвах? Разве не желание быть лучшим воином?

— Да как ты смеешь, я сражался за союз, за своих людей…

— И поэтому ты рискнул своим отрядом и сделал их наживкой, чтобы выманить архидемона?

— Что?

— И много осталось из пятидесяти человек в живых? Хочешь, я отвечу? — Ноль!

У меня всё оборвалось. Забыть это невозможно. Крики моих людей в огне Инферно до сих пор не дают мне спать. Два года прошло с того дня, но я всё помнил, как будто это было вчера. Простите меня, братья по оружию.

— Откуда? Откуда ты знаешь? — мои глаза наливались кровью.