– Ну, – офицер замялся. – У нас, кроме людей, есть разные народы. Всякие, там, лесовики, водяные, горники…

– Они везде есть в нашем Тонком Мире. Я знаю. Ты дальше рассказывай.

– Короче, – вояка был похож на человека, решившегося нырнуть в ледяную воду. – Король Варнаинаил Третий провозгласил всех, кто отличается от человека, нелюдями и лишил их всех прав. Все нелюди обязаны жить в резервациях и выполнять тяжёлую работу. В разговоре с человеком они должны низко опускать голову и ни в коем случае не смотреть в глаза. Ну, там, много чего ещё.

– Достаточно, – отмахнулся когтистой лапой Алпат. – Если прав нет, голову опускать и жить в резервациях, то и дальше ничего хорошего. А к Летающему Народу это тоже относится?

– А кто это?

– Ну, такие, как я.

– Таких, у нас нет. Мы их никогда и не видели. Ты – первый.

– А, что же вы, тогда, на меня накинулись?

– А, какая разница? – ром, кажется, подействовал, и офицер выглядел более смелым, чем накануне. – Не человек же. А, раз, не человек, то – нелюдь.

– Логично. И, давно у вас такие законы?

– Да, лет десять, как.

– Понятно. Ты, сейчас, куда?

– Ты меня отпускаешь? – глаза вояки, казалось, сейчас выскочат из орбит от удивления.

– А, зачем ты мне нужен? Иди. В столицу пойдёшь?

– Да. Ты извини, но мне нужно доложить королю о произошедшем.

– Я бы не стал торопиться. Вряд ли он тебя помилует за проваленную военную операцию. А, впрочем, делай, как знаешь.

Офицер, пугливо озираясь, быстро юркнул в кусты и пропал. Алпат, опять, прилёг на траву и задумался. Вообще-то, он тут задерживаться не собирался. У него совершенно другая цель. Но, дела, оказывается, в этом королевстве, нехорошие творятся. Давно в Тонком Мире никто не пытался выделиться по праву рождения. Даже, древнейший из всех, населяющих этот мир, Летающий Народ, который вёл свою историю от Древнего Ящера, впервые выползшего из океана на сушу, и то, никогда не кичился своей исключительностью. А тут – люди, на минуточку, самый молодой народ в этом мире, вдруг, возвысился над остальными! Взращённое с младых когтей благородство знатного рода побуждало к действию. В конце концов, могила древнего предка никуда не убежит. Она стояла в Небесных Горах тысячелетия, и ещё простоит. А тут – такая несправедливость.

Решено. Издав такой громкий рык, что из виднеющегося вдали леса взмыла в воздух приличная стая птиц, Алпат расправил свои крылья и взлетел в синее небо. Уже там, в вышине, поймав восходящий воздушный поток и улёгшись на него, он окинул окрестности своим внутренним взором, нашёл среди множества городов и деревень столицу и, словно молния, помчался туда. Под прижатыми к брюху лапами мелькали поля, леса и перелески, удивлённые жители королевства запрокидывали головы, пытаясь рассмотреть промелькнувшую над ними тень, а домашняя скотина, пасущаяся на заливных лугах, в страхе разбегалась.

Зубчатая стена столичного города появилась вдали. Алпат заложил вираж и спикировал к высокому шпилю замка, нагло игнорируя возмущённые крики стражи на сторожевых башнях, и несколько стрел, безобидно ткнувшихся в чешую. Не обращая внимания на забегавших по двору солдат, он зацепился за подоконник и, выбив мордой красивый, цветной витраж окна, сунулся внутрь. Большие портьеры мешали. Алпат слегка дыхнул огнём, дождался, когда парчовые полотнища, вспыхнув, как свечки, догорят, и огляделся. Большой зал, колонны из зелёного, с салатовыми прожилками, камня, пол, выложенный мраморными плитами, мраморные же статуи в нишах, сводчатый потолок, хрустальные люстры с оплывшими свечами и высокий постамент, на котором наверху стоял трон с высокой спинкой и сиденьем, оббитым малиновым бархатом.

Вдоль стен, словно такие же изваяния, стояли люди и с ужасом взирали на Алпата. Он представил, как выглядит со стороны глазами людей и усмехнулся. Действительно, впадёшь тут в ступор, когда, ни с того, ни с сего, в окно вламывается, вся в осколках витража, огромная, клыкастая рогатая голова, дышащая пламенем. Женщина с высокой причёской из волос, перьев и цветов, внезапно вскрикнула и упала в обморок, со стуком ударившись головой о мраморный пол. Никто, даже, головы не повернул. Все смотрели на окно. Один из мужчин издал сдавленный писк и, стремглав, выбежал из зала, открыв высокие двустворчатые двери прямо на бегу, всем телом. Кажется, он, даже, их не заметил. Зато, другой, выхватив из ножен шпагу, вышел вперёд, выставил её на вытянутой дрожащей руке и попытался придать себе угрожающий вид. Выглядело это смешно.

Алпат подтянулся и, с трудом втиснувшись в оконный проём, спрыгнул на пол. Это для людей витражные окна до потолка кажутся большими. А для его туши протискиваться через них не так уж легко. Храбрец попытался ткнуть его шпагой, и он, выдернув её у него из рук, принялся ковыряться в зубах. Мужчина отпрыгнул назад и достал кинжал. Наивный. Можно подумать, что, раз шпагой не получилось, этим маленьким ножичком что-то получится. Наверху что-то взвизгнуло, он поднял голову и увидел маленького человечка, вжавшегося в трон. Человечек был настолько маленький, что на фоне большой спинки был совершенно незаметен.

– Ты кто такой? – удивлённо поинтересовался Алпат.

– Я?! – то, что его кто-то не знает, разозлило человечка настолько, что он забыл о том, что секунду назад готов был от страха забиться в какую-нибудь, щёлочку. – Я – король Варнаинаил Третий, великий и беспощадный!

– Ты?! – настала очередь изумляться Алпату.

Положа лапу на все четыре сердца, короля он представлял совсем по-другому. В его понятии Варнаинаил Третий должен быть высоким, широкоплечим, с сильными руками, злым лицом, на котором бы выделялся большой крючковатый нос, скорее, похожий на клюв орла, и цепким холодным взглядом. А тут, перед ним, сидит толстенький маленький человечек с пухленькими ручками и ножками, кругленьким лицом, на котором, между щеками, совершенно терялся маленький, пуговкой, носик. Толстые, лоснящиеся губы непрерывно шевелились, выдавая высокую степень возбуждения.