– Это правда, разница бросается в глаза.

– Спешить некуда, живи так, как велит сердце. Делай, что хочешь, а главное – когда хочешь.

Я одобрительно кивнула, но про себя отметила, что не имею ни малейшего понятия о том, чего хочу и что велит мне сердце. Цэте будто прочел мои мысли. За непродолжительное время, прошедшее с момента нашего знакомства, это удивительное явление наблюдалось уже не впервые:

– Истинная свобода заключается в возможности выбирать то, к чему лежит душа, а не то, что диктуют навязанные правила.

– Таких смельчаков обычно отвергает общество.

– Общество, загнанное в рамки, – назидательно возразил он. – Поверь, это уточнение имеет колоссальное значение.

– У вас на все есть мудрый ответ. – Я едва подавила язвительный смешок.

– Вычеркни былое из памяти. Это прошло и больше не вернется. Не думай также и о будущем – далеко не всегда оно зависит от нашей воли. Все случится так, как должно быть, и, поверь, это будет наилучший исход. Даже если со стороны покажется иначе. А теперь пойдем обедать. И, кстати, часы висят в столовой. – Его лицо озарила довольная улыбка. – Но, прошу, не злоупотребляй слежкой за временем!

После обеда, на котором мне впервые довелось отведать лепешки из цампы [3] , я по наставлению Цэте отправилась изучать территорию монастыря и знакомиться с его обитателями. По правде говоря, с куда большим удовольствием я бы спряталась где-нибудь в гордом одиночестве, выстроив защитный барьер от людских взглядов и необходимости поддерживать диалог. Но это мой путь, и он не привел к избавлению от душевных терзаний. А раз уж я решила вверить судьбу в руки Непала, приходилось целиком и полностью подчиняться его воле.

Мое внимание привлекло журчание реки, которое, в условиях горной акустики, было слышно повсюду. Кристально чистая вода неслась стремительным потоком, лавируя меж камней. Эта целеустремленность напоминала течение времени – размеренное движение вперед без возможности отклониться от заданного маршрута. Однако, порой реки меняют русло, выходят из берегов или и вовсе высыхают, мельчая с каждым годом…

– В плеске этой реки можно услышать мантру Великого знания. Но нужна долгая практика, чтобы суметь уловить этот звук. – За спиной послышался нежный женский голос.

Обернувшись, я увидела позади себя девушку примерно моего возраста с голубыми, почти прозрачными глазами и россыпью веснушек на румяных щеках. Ее взгляд излучал необыкновенную легкость, которая будто поднимала эту белокурую фею от земли, неся размеренно по ветру вслед за ароматом свежескошенной травы.

– Я здесь только первый день и еще ни в чем не разбираюсь, – отозвалась я на полученную информацию.

– Я тебя узнала, ты моя новая соседка. Рада знакомству! Меня зовут Лина. – Девушка ласково улыбнулась и, протянув руку, двинулась мне навстречу, ступая босыми ногами по каменистому берегу беспокойной реки.

– Катрин, – представилась я, пожимая ее бледную ладонь. Беглого взгляда хватило, чтобы понять – вынужденное соседство не будет в тягость.

– Что привело тебя сюда?

– Отчаяние… – односложно отозвалась я после затянувшейся паузы. Раскрывать душу не хотелось. Жизнь не послала на мой путь людей, настолько близких, с кем я могла бы быть абсолютно откровенной, зато наградила чрезмерной скрытностью. Некоторым психологам удавалось распознать патологию. Только сеанс, на котором мы обсуждали мою замкнутость, становился последним.

– В каком-то смысле и меня тоже, – меланхолично проговорила Лина. – Я прошла через ад и вновь обрела себя. Здесь. В этом самом месте.

– Что с тобой произошло?

– Болезнь, чуть не отнявшая жизнь. Но я получила еще один шанс. – Она смотрела на воду, которая неслась, огибая каменные преграды, и умиротворенно улыбалась.

– Мне судьба тоже подарила вторую попытку. А наверное, не стоило бы…

Лина не ответила, лишь едва заметно покачала головой, выражая то ли несогласие, то ли сожаление.

«Что я здесь делаю?!» – эта гнетущая мысль, подобно жуку-короеду, подтачивала сознание.

Поспешно попрощавшись с новой знакомой, я вернулась в тесную и мрачную комнатушку, лишенную всех благ цивилизации, которая должна была стать моим домом на ближайшее время. Гнев разлился в душе вязкой темной субстанцией, похожей на болотную жижу. Я взобралась на верхний ярус кровати, уткнулась лицом в истощенную, спрессованную подушку и заплакала. Мне давно не удавалось выплеснуть боль наружу – я заперла ее в клетку, приковала цепями, без шанса на освобождение. Теперь же, наконец, почувствовала, как горечь от всего пережитого, скопившаяся глубоко внутри, постепенно выходит, уступая место светлым помыслам.