Девочки говорили, что до отставки он был не простым военным. Но к своему стыду, я даже не поинтересовалась будущими родственниками. Наверное, потому, что до недавнего времени не верила в реальность происходящего. И сейчас эта реальность нагло дала мне по голове. Прямо как на тренировах у Бехерева. Только чем реальности ответить – я пока не знала.

Мама Ярослава на мою маму не была похожа от слова «совсем», но опасности я от нее не ощущала. А вот любопытство… Такого интереса к своей персоне я не ощущала никогда…

***

Беседа прошла в теплой и дружественной обстановке. Все живы, все здоровы, посуда осталась целой. Но Ярослав видимо окончательно решил занять маму «общественно-полезной» деятельностью и очень помочь мне, потому что я чувствовала себя слегка неловко…

– Мама, у меня к тебе просьба. Императрица приглашает нас на ужин, а полагающего гардероба у Ариадны нет. Я конечно, могу воспользоваться нашей костюмерной…

– Нет, нет. Даже и не думай! Если Мария-Элена это узнает, девочку никто не будет воспринимать серьёзно при дворе. Это императору практически все равно, кто во что одет, он даже не заметит, что одно и тоже платье мелькает на разных людях... Решено, мы с Ариадной обязательно наведаемся к моей модистке!

Мамочки! Как же я не люблю мерить… И что-то мне подсказывает, что парой платьев мы не ограничимся…

Посмотрела на Ярослава. Так вот, что означают его вскользь сказанные слова: «До приема будешь под надежным присмотром»! Я думала, он охрану имел в виду!

– Нам еще свадебное платье заказывать. Императорская чета собирается посетить нашу свадьбу, так что в суммах я свою невесту не ограничиваю…

– А это ты, сынок, зря сказал, про неограниченность суммы…

Судя по загоревшимся глазам Елены Алексеевны – точно зря…

***

Уезжали мы уже после ужина, но не проверить – я не могла. Аккуратное касание руки Александра Игнатьевича, спускаясь по лестнице к машине…

Хорошо. Что это теперь практически не больно… Получить видение, удержать видение и посмотреть его. Чуть позже. В машине. Но посмотреть.

Столик в зимнем саду. Мы там были сегодня. День. Александр Игнатьевич с газетой. «Вестник Империи». Я за плечом, как обычно, но почему-то чувствую его радость как реакцию на приближение Елены Алексеевны. Не должна, а чувствую. Как будто я не сторонний зритель, а участник происходящего. Новые грани дара?

Ого, она прямо вихрь!

« - Представляешь наш сын решил жениться!

– И что? – оторвавшись от газеты отец Ярослава посмотрел на фонтанирующую эмоциями жену.

– Ты сама ему последние лет пять при каждой встрече намекаешь на то, что ему пара женится. Хотя нет. Последние два года уже не намекаешь, а говоришь прямо: с именами, фамилиями, адресами проживания возможных невест.

– Сашенька, он же работает как проклятый! Его опять пытались убить, а он нам даже ничего не сказал! Мариша говорит, что выжил чудом, но почему – не рассказывает!

– Солнышко, только ты одна можешь называть императрицу – Маришей.

– Но вопрос не в этом! Он опять нам ничего не рассказал!

– Успокойся, солнышко. Наш сын все-таки не цветами в магазине торгует. Работа у него такая. Не спокойная.

– Еще бы отпрыск Вяземских и цветы в магазине!

– К тому же сейчас, возможно, он как раз станет поспокойнее. Когда мы поженились, я понял, что уже не могу рисковать так безоглядно. Потому что у меня были ты и Ярослав.

– Но, Саша, он же нас даже не познакомил с девушкой!

– Познакомит дорогая, ты же знаешь Ярослава. Пока он не будет уверен, что все предусмотрел и запланировал…

– Не преувеличивай! К тому же я ничего раньше не слышала об этой девушке. В свет ее точно не выводили. А род? А приданное?

– Ну, приданное, я думаю, волнует Ярослава в последнюю очередь, как и меня когда-то. Хотя Смирницкий говорит, что скоро она станет самой богатой невестой империи.

– Смирницкий?

– Он занимается ее делами по просьбе Ярослава. Девушка – сирота, и там какая-то мутная история с опекуном… Ярослав попросил разрешение подключить наши связи в юридическом сообществе и я согласился.

– Если она сирота, значит вывести в свет ее было некому?

– Род древний. Она графиня Чернышева по рождению.

– А Мариша сказала, что Бельская.

– Взяла фамилию матери, у Смирницкого можешь спросить почему. Я не интересовался.

Александр Игнатьевич нежно провел рукой по щеке супруги.

– Вспомни себя, когда тебе матушка навязывала женихов. Ты же в монастырь от них сбежала. Вот сын от твоих кандидаток тоже сбежал. На работу. А сейчас он в особняке хоть ночевать каждый день стал. Когда туда эта девушка переехала. Вспомни, ведь до этого мог неделями там не появляться, и ты переживала, что его даже покормить некому.