В обмен на это знание мастер Ватабэ заваливает меня работой. Мне полагается разобраться в десятке сводов закупок, просмотреть пять прошений и решить, что будет с поставками мяса для армии кроммовых едоков. Проглядев списки, я боюсь, что нас самих скоро съедят. Отец был безумцем, когда согласился кормить такую орду. С другой стороны, разве ему оставили выбор?

Я уже радуюсь, что закончил и могу быть свободен, но мастер Ватабэ придвигает ко мне деревянный ларец и достает оттуда три больших свитка. Все они касаются организации Турнира. Я вздыхаю. Этот проклятый Турнир мучает меня, еще не начавшись. Мало того, что придется выходить на Арену, он не отпускает даже сейчас!

Вместо бдения с мастером Ватабэ я бы мог найти Кирстен. Мы бы с ней прогулялись, поговорили, вместе дошли до Дома Драконов. Представляю, как ее глаза лучатся надеждой, как вспыхивают благодарностью каждый раз, когда она на меня смотрит. Потом я стучу в дверь Дома Драконов, и…

«Перед смертью не надышишься», - сказал бы сейчас мастер Семиуст. «Работай давай, долг превыше всего».

Долг… Я смотрю на мастера Ватабэ. Его седые волосы подкрашены черной краской. В нетвердом, с рыжими отблесками свете свечей он выглядит чистокровным кроммом. Мне хочется спросить, что ему известно про ведьмины сопли. Но что-то меня останавливает. Вместо этого я интересуюсь:

– Как вы думаете, вот я сейчас этим всем занимаюсь… А может, меня убьют послезавтра?

Не уверен, что смог донести мысль. Я и сам ее не до конца понимаю.

– У вас еще один день. – Замечает мастер Ватабэ.
– Турнир после послезавтра.

– Так уже почти завтра. Значит, сегодня можно уже не считать.

– Часть дня жизни, господин Гордиан. Часть долгого, интересного дня вашей жизни. За это время можно успеть очень много. Или ничего, если совсем не стараться.

– Обязательно повторите это моему отцу. Он обрадуется. У него теперь все дни долгие, к тому же с жизнью в придачу.

Мастер Ватабэ болезненно морщится, трет глаза и разминает себе переносицу. Его лицо кажется очень усталым. Здорово сдал за последние дни, - неудивительно в свете последних событий.

Я ставлю подпись под свитком:

– Не понимаю. Наместник Келебан выбрал меня жертвой Турнира, и одновременно передал мне все свои полномочия. В чем смысл?

Мастер Ватабэ пожимает плечами:

– Он выбрал не жертвой, а избранным. Ваш отец не совершает необдуманных поступков. Он всегда знает, что делает. Кстати, слышали о себе новую песню? «Господин Гордиан»? Ее сейчас поют в каждом трактире. Люди в Арглтоне очень вас любят.

– А я люблю их. Поэтому сейчас торчу здесь, с вами, а не занимаюсь более приятными делами в мои оставшиеся… Сколько там дней? Поэтому и песню не слышал.

– Сходите, послушайте. Очень удивитесь.

??????????????????????????

На вечернем приеме я впервые вижу тех, с кем мне выпала доля сражаться. Не сказать, что я удивлен.

Все как один огромные, рослые воины в черных доспехах, похожих на панцири хищных насекомых. Наплевав на условности, явились во дворец с оружием и в полной боевой выкладке. Не будь они кроммами, это можно было бы счесть оскорблением нашего мирного гостеприимства.

Итак. Турнир Восьмигорья, но кроме меня – ни одного простеца. Другие города выставили от себя наемников – кроммов. А может, их назначил король… Когда глашатай раскатистым голосом объявляет участника, боец встает из-за стола, проходит в центр зала и опускается на колено перед Истинными. Повелитель жестом приказывает ему подняться и показать себя перед гостями.

Я вижу алые язычки пламени, карабкающиеся по несгораемому доспеху. Вижу, как огонь перетекает в горящий силуэт человека, и человек этот идет. Исходящий от него жар почти нестерпим. Дамы заполошно обмахиваются веерами. Мне хочется спрятать в ладонях лицо. Кажется, волосы сейчас загорятся, а кожа попросту слезет. Потом огненный человек распадается ворохом птиц. Они взлетают под потолок и рассыпаются искрами, осветив залу неестественно красным светом.

Я вижу меч, от взмаха которого рассаживается толстая как ствол дуба каменная колонна, в десяти шагах от воина. Вижу непробиваемое оружием серебряное мерцание, укутывающее бойца волшебным щитом. Вижу, как на столах в капли сока распыляются фрукты, удивительным образом не забрызгав гостей. Вижу имя Повелителя, начертанное извивающимися каракатицами. Вижу… Я все это хорошо вижу.

Не знаю, как мне биться с ними на равных.

Воины в шлемах, но забрала подняты. Лица выглядят одинаково. Словно все они один человек.

В дурацком колпаке и расшитом кафтане я чувствую себя неудобно. Мне было бы проще, облачись я в свой обычный доспех. Не парадный, тот, что годами служил верную службу. На Турнире ему придется в последний раз потрудиться…

Настает моя очередь, и я выхожу в центр круга. Мне нечего показать. Когда король жестом меня поднимает, прикладываю руку к груди, туда, где под одеждой укрыты амулет и мешочек с ключом:

– Я Гордиан Анэстей. И я клянусь, что достойно представлю честь родного города Арглтона.