Я сжала кулаки и медленно выдохнула через стиснутые зубы ярость, бушующую в крови. Уже неважно, как и почему я сюда попала, по ошибке или нет, но никогда не стану проверять честность матери. Верю, что она не могла предать отца, нагуляв меня на стороне, в объятиях богача. Но поверит ли папа?

Холод сгустился вокруг сердца, замедлил его ход, и меня сильно тряхнуло от неприятной дрожи.

Оми заметила это и тронула мою руку. Девушка показалась мне жутко горячей, я даже попыталась отдёрнуться.

В глазах прислужницы читалось чистое беспокойство.

– Тебе не должно быть холодно. Что-то не так… может, перелёт плохо перенесла? – Её пальчики коснулись узелков и завитушек моего рисунка на локте. – Красивый татуаж. Эти цветы… Они так похожи на… Нет, это другие цветы, но так искусно сделано, будто чернила – продолжение твоей кожи. Ветронцы хорошие мастера. Я слышала, что у вас есть строители, которые строят замки в Ароне.

Я лишь кивнула в ответ, отстранилась осторожно, пытаясь не выдать своё беспокойство и тряску от холода. Справляясь с продрогшим телом и покусывая губы, чтобы не так стремительно синели, я предложила:

– Пойдём в зал? Церемония…

– Да, ещё. – Девушка выставила указательный палец перед собой и, крутанув им в воздухе, бросила мне в лицо золотистую пыль.

Я слабо чихнула и повернулась к зеркалу.

Волосы равномерно высохли, плавными причёсанными чёрными волнами легли на плечи и грудь. Глаза красиво выделились магической краской. Я сама на себя была не похожа и напоминала развратную принцессу.

Я переживу этот день ради тебя, Лив…

– Краску смыть нужно тёплой водой перед сном, – пояснила Оми и, привлекая моё внимание, махнула в сторону двери. – А теперь слушай правила. Повторить уже не успею.

Мы шли по коридору, и я едва ли понимала, что мне рассказывает прислужница, а всё потому, что на стенах замка висели картины. Огромные, широкие и очень объёмные. Я к одной прильнула от любопытства, но тут же отпрянула. Там были изображены пары в страстных объятиях. В таких откровенных позах, что я мигом покраснела от стыда и до зала церемоний шла, глядя под ноги. Какие непотребства! Жар от возбуждения даже прогнал холод, и ему на смену снова пришло приятное тепло. Оно накатывало, бурлило, взрывалось под кожей, будто проснувшийся вулкан. Чем ближе мы подходили к огромному светлому помещению, где скопилось много-много драконов и людей, тем жарче становилось.

Меня накрыло высокой волной огня, когда я ступила на светлый каменный пол, уводящий зигзаги вперёд и в стороны, и подняла взгляд.

Асад…

Он стоял около других пяти женихов-драконов и выделялся среди них как высоким ростом, так и мощью крепкого тела. Ящер успел переодеться для торжества и красовался в лёгких чёрных штанах и полурасстёгнутой красной рубашке с короткими рукавами. По канту швов одежды, словно многоголовые змеи, бежали золотистые узоры. Даже через ткань его мышцы бугрились при каждом движении, нагоняя на меня лёгкий трепет, непохожий на страх.

Дракон о чём-то увлечённо говорил с тем самым низкорослым шатеном, что нёс меня в Арону. А потом Асад бросил на меня цепкий взгляд и тут же отвёл, чтобы уставиться на мою соседку по отбору, рыжую шпалу – в ней все два метра будут, на голову выше меня.

А мне что? Да пусть смотрит хоть на жабу и целует её поглубже, как полоумный и голодный дракон. Он же умеет – наученный любовник! Только бы меня домой отправил и оставил в покое, потому что мне не нравилось то, что я чувствую к нему. Ливерий, нежно любимый и желанный, ждёт меня дома, волнуется, тревожится. Уверена.

Но после прикосновений дракона облик жениха внезапно смазался, а тоска угасла, будто симпатии к сыну кузнеца никогда не было. Так нельзя. Я должна скорее вернуться домой и выйти замуж.

Асад

Никогда бы не подумал, что буду стоять не по ту сторону отбора столь скоро. Раньше, находясь в толпе наблюдателей, вальяжно попивал вино и наблюдал за увлекательным представлением, а сейчас даже немного нервничал. Карточки претенденток изучить не успел, так что буду идти вслепую. Знакомства с одной хватило выше крыши!

А вот и она! Выделялась в стройном ряду девушек особой белизной кожи и чёрными, будто тьма, волосами, ниспадающими на грудь и прикрывающими её вишнёвые сосочки. Девица нагло устремила на меня взгляд и снова заставила сердце биться чаще. Всё же этой дикарке несказанно шёл откровенный наряд.

И не я один это заметил. Среди драконов прошёлся шепоток обсуждений претенденток, и рыжий Харт, показав на Тесс, оценил её как ветронку нежнейшей красоты.

Да уж! Знал бы он, что этот лютик ядовит и колюч!