Кион обернулся назад и увидел стражников и рыцарей. Просто так он не сможет сбежать с площади. Тогда взгляд Киона начал блуждать по толпе и он заметил Эльвиру. Женщина стояла практически в самом дальнем конце этого столпотворения, одну руку она прижала к губам, а в глазах застыл страх. Когда их с Кионом взгляды пересеклись, Эльвира посмотрела на незадачливого барда с горьким сожалением. Кион знал, что хозяйка борделя хотела бы помочь ему. Но также он знал, что в этой ситуации она ничего не сможет сделать.

— И посему приговаривается к смертной казни, — донесся до ушей барда голос мужчины, что зачитывал приговор с длинным свитком в руках.

Толпа ахнула, как будто это была первая смертная казнь на площади в столице. Кион снова обернулся, но не увидел ни короля, ни принцессы. Ангелине, скорее всего, не разрешили покинуть замок, а вот почему отсутствовал ее отец, Кион не знал. Обычно король присутствовал на подобных казнях, всем своим суровым видом нагоняя страху на простой народ.

Один из стражников подошел к Киону и грубо схватил его за локоть, потащив за собой с деревянного помоста. Толпа начала шептаться и бард даже пару раз услышал, что он получил по заслугам. Он гневно обернулся назад, но не знал точно, кто это посмел сказать, однако его это не остановило от яростной тирады.

— Вы все — опухоль этого города! — воскликнул он. Стражник, который вел Киона за собой, от неожиданности остановился и бард воспользовался его замешательством и продолжил свою речь, — Жируете как ни в чем не бывало. Но вот когда вас тоже обвинят в том, чего вы не совершали и потащат на виселицу, знайте, я буду рядом ехидно хихикать в призрачном обличии!

— Ну все, хватит! — не выдержал стражник и сильнее стиснул руку Киона, заставляя его идти за собой.

Толпа загудела. По обрывкам фраз Кион понял, что его короткая речь захватила умы как минимум половины из пришедших посмотреть на казнь горожан и сейчас толпа спорила между собой, настолько ли бард был непричастен к делам, в которых его обвинили.

— Это правда? Он ничего не совершал? — обратились люди к мужчине, который уже успел сложить свиток и убрать его за пояс.

— Этот прощелыга только сеет хаос среди вас, — спокойно отозвался мужчина, — Король никогда никого не наказывал за просто так. А если кто-то сомневается, пусть поднимется на этот помост. Только потом не плачьте, если вас тоже приговорят к измене.

Толпа притихла и начала потихоньку рассасываться. Среди людей не нашлось ни одного смельчака, что пошел бы против слова короля. Кион недовольно поджал губы, подгоняемый стражником. Сомнения, которые он бросил в толпу, завяли так же быстро, как и расцвели. И все благодаря этому напыщенному пижону со свитком.

— Вот же петух напомаженный, — выругался Кион так, чтобы мужчина его непременно услышал. И судя по тому, как у того дернулась щека, он услышал барда, но сумел сохранить самообладание.

Стражник повел Киона куда-то дальше от площади, а затем рыжего барда грубо запихнули в какую-то вонючую повозку с заколоченными окнами. Она тронулась с места и Кион каждый раз подпрыгивал на толстой деревянной скамейке, как только колесо задевало камень на дороге или небольшую выемку.

— Уж напоследок могли бы прокатить с удобствами, — процедил сквозь зубы Кион и его вновь тряхнуло на очередном налетевшем под колесо камнем.

Бард не знал, сколько времени прошло с тех пор, как он трясся в повозке, но зад его не просто онемел от грубой дороги, но, кажется, вовсе отвалился. Кион даже попрощался с ним, будучи уверенный в том, что больше никогда в жизни не почувствует мягких сидений.

Повозку снова тряхнуло, на этот раз гораздо сильнее, чем раньше. Кандалы на руках барда жалобно звякнули в ответ. Кион постучал в стену, за которой должен был сидеть возница.

— А поосторожнее никак нельзя? — недовольно воскликнул он.

— Конечно, Ваше Высочество, — раздался в ответ язвительный приглушенный голос и повозку снова тряхнуло.

Кион скрипнул зубами, но не стал дальше спорить. Если он продолжит, то кучер просто специально начнет собирать все камни и кочки на дороге, а так был шанс, что некоторые из них он все же пропустит. Бард попытался сесть на деревянной скамье поудобнее, но повозка вновь подпрыгнула и Кион даже умудрился удариться головой. Он гневно посмотрел на стенку, за которой сидел возница и почесал ушибленное место. Вот же петух не ощипанный!

Внезапно Киону в голову пришла гениальная идея. Возница, скорее всего, один, так что когда они прибудут на место, Кион просто бросится на него и вырубит, а сам даст деру. Рыжий бард заулыбался своему коварному плану, но его улыбка тут же померкла. А куда, собственно, его везут? Не похоже, что обратно в замок, иначе они бы уже давно приехали. И что, если там, куда его везут, будет гораздо больше стражников, чем думает Кион? А вдруг слух с продажей людей в рабство в соседние королевства — правда? Это что же, Кион станет рабом до конца дней своих? Бард поморщился. Он даже не знал, что хуже — быть повешенным или выполнять тяжелую физическую работу, пока он не помрет. Да и его прекрасное тело явно не создано для тяжелого труда.