Кион кивнул. Вот о какой репутации говорил южанин, когда они днем спорили с Ханэрой. Получается, караванщиков постоянно просили доставить что-то из одной деревни в другую и они всякий раз успешно выполняли такие просьбы, да еще и деньги получали за это. Но странно, что этим не занимается королевская служба, если Ханэра права, конечно. Разве они не должны поддерживать порядок на всех дорогах, а не только у крупных городов? Кион почесал в рыжей макушке и понял, как же он все-таки мало знал об окружающем мире. Пока он жил в столице, ему это даже не было интересно, но теперь выходит, что Элияр Аделла не все королевство защищает, как должен. Кион даже не удивился бы, если бы узнал, что разбойники на болотах еще и часть своей добычи отправляют в казну, чтобы солдаты короля их не трогали.

Райнир принялся раскладывать ужин по тарелкам и все мысли Киона как рекой смыло. Бард принялся с удовольствием поглощать свою порцию так, словно бы боялся вновь остаться голодным. Отчасти так оно и было — Кион до сих пор помнил то ужасное состояние голода на грани обморока и ему совсем не хотелось вновь это испытывать.

Когда с ужином было покончено, вместо того, чтобы собрать тарелки, Ханэра протянула свою пустую миску Киону. Бард удивленно взял ее в руки, не совсем понимая, что ему делать. Вторую тарелку ему вручил Могдар и, поднявшись с места, побрел куда-то в сторону фургона. Райнир тоже отдал свою тарелку Киону и широко ему улыбнулся.

— Твоя очередь.

— Ты о чем? — не понял бард.

— Посуду иди мой, — засмеялась Ханэра, — Ты теперь один из нас, так что это твое первое боевое крещение.

— Боевое, — поморщился Кион. Ему до жути не хотелось мыть все эти тарелки, да еще и котелок в придачу.

— Еще как боевое, — продолжала хохотать Ханэра, — Ты ведь идешь истреблять грязь с посуды.

Кион поджал губы и понял, что ему придется заняться ужасно нелюбимым делом. Бард поднялся, подхватил котелок у костра и поплелся в сторону шума реки, всем своим видом показывая, что он абсолютно не в восторге.

— И не сачкуй там, Лахма! — крикнула ему вдогонку Ханэра, — Чтоб все тарелки были чистые, а то утром проснешься без пальцев.

Кион на секунду остановился и вздрогнул, но потом продолжил идти, как ни в чем не бывало. Вряд ли Ханэра отрежет ему пальцы только из-за плохо вымытой посуды, но лучше было ее не раздражать лишний раз. Кион уже даже думать забыл, чтобы как-то попытаться очаровать девушку своими рифмами. Скорее всего, она просто воткнет ему в бок один из своих кинжалов, если бард попробует это провернуть. А то и оба кинжала сразу.

Возле реки было темно, но Кион все равно усердно оттирал тарелки от остатков еды. В ушах до сих пор звенела грозная угроза Ханэры и бард даже начал представлять свою жизнь без пальцев. Воображение не нарисовало ничего хорошего и Кион принялся усерднее отмывать посуду. Вода громко плескалась от его действий, из-за чего бард не сразу услышал карканье вороны где-то неподалеку. Но когда он поднял голову, то ничего не смог разобрать в этой темноте. Кион пожал плечами, домыл оставшиеся тарелки и вернулся в лагерь. Ханэра придирчиво их осмотрела, но потом довольно хмыкнула.

— Молодец, Лахма, для первого раза неплохо.

Девушка скрылась в фургоне, а Райнир указал барду на соседнюю с собой лежанку, которую он расстелил, пока Кион ходил к реке.

— Ложи спать, — сказал молодой южанин и сам же последовал своему совету.

Кион обошел сидящего у костра Могдара и присел на лежанку.

— Лучше отдохни, — произнес мужчина, — Я первым постою на страже, потом Райнир. Он тебя разбудит, как настанет твоя очередь.

Кион кивнул и растянулся на своем месте. Ему даже в голову не приходило, что все это время южане по-очереди дежурили всю ночь. Поскольку Кион не был частью их каравана, они не утруждали его своими делами и бард спокойно спал все ночи напролет. Похоже, теперь это прекрасное время подошло к концу. Кион даже пожалел, что согласился стать частью их каравана. Он мог бы и дальше с ними путешествовать и при этом не дежурить по ночам у костра. Бард зевнул, накрылся сверху своим потрепанным плащом и провалился в сон.

Ближе к рассвету его разбудил Райнир, а сам растянулся на своей лежанке, закрыл глаза и тут же уснул. Могдар дремал рядом с ним. Кион протер свои сонные глаза и сел поближе к костру, который совсем не угас. Видимо, Могдар, а потом и Райнир постоянно приглядывали за ним. Кион решил от них не отставать и тоже поворошил огонь длинной веткой. Костер им еще пригодится, когда южане начнут утром готовить завтрак. Кион задумался на секунду. Интересно, его они тоже попросят однажды что-то приготовить? Хотя вряд ли, бард вообще не умел это делать. И для блага самих южан было бы лучше, если бы они не пробовали его готовку, если не хотели бы отравиться.

Кион, зевая, уставился в костер, который так уютно потрескивал перед ним. Барду все еще хотелось спать и он несколько раз быстро поморгал, с трудом разлепляя сонные веки. Вокруг стояла тишина, только где-то наверху на деревьях тихо шелестели листья. Кион посмотрел на спящих Могдара и Райнира и сильно позавидовал тому, что они спят. Сам бард был бы не против сейчас присоединиться к ним в царстве снов.

Кион поудобнее растекся на старом бревне, рядом с которым они развели костер. Бард еще раз прислушался к окружению, убедился, что вокруг совсем тихо, даже птички не поют и решил, что несколько часов сна никому плохо не сделают, а сам он хоть немного выспится. Кион укрылся сверху своим плащом, чтобы не замерзнуть, пошевелился немного, принимая удобное положение и практически мгновенно уснул. Перед тем, как провалиться в сон, Кион подумал, что было бы неплохо проснуться заранее, до того, как проснутся остальные. Тогда все решат, что свою очередь на страже он отстоял полностью, а сам Кион, естественно, ничего не скажет о том, что на самом деле он все проспал.