Днем благодаря учебе и друзьям я держалась, но, когда наступала ночь, я не могла сдержать слез, Глеб ничего не говорил в такие моменты, молча, лежал рядом со мной, поддерживал меня, баюкал в своих крепких объятиях. Я понимаю, что мне нужно взять себя в руки ради детей, ведь они все чувствуют и на мое здоровье переживания сказываются не лучшим образом, но я не могу не скорбеть, я вспоминаю папу каждый день и это рвет мою душу на куски.

Мы еще не знаем кто у нас будет, хотя Глеб уверяет, что это мальчики, но как он может быть так уверен? Чутье говорит волчье.

— Даже не верится, что ты скоро станешь мамой, а я крестная этих милых карапузов!

— Откуда ты знаешь, что они милые? Ты их еще даже не видела. — смеюсь я.

— У вас других не может быть, ты видела себя в зеркало? А Глеба? Вы ходячие модели и секс-символы.

—Скажешь тоже. И ты крестная только одного малыша, второй для Лиззи, она тебе не отдаст двоих.

Теперь уже смеется Стася.

— Ладно, поделюсь только с ней, потому что она замечательная и добрая!

— Ты не представляешь, как я рада, что вы подружились! А как тебе остальные ребята?

— Все дружелюбные и веселые, только Ростислав как грозный дядечка, а Ярик наоборот, по нему сцена плачет. А Рома вообще странный, ходит надутый как индюк и злой как волчара. — я усмехаюсь на этих словах, она не представляет на сколько она близка. И это, кстати, еще одна проблема, она не знает ни про меня, ни вообще про оборотней. — Мне кажется я ему не понравилась и это мягко сказано. Он всегда смотрит на меня с какой-то злостью и ненавистью я бы сказала… да, определенно.

— Рома точно тебя не ненавидит, не принимай на свой счет. — но если посудить, то он действительно странно себя ведет с того момента, как только они увиделись. И у меня есть на этот счет свои догадки, надо выпытать у Глеба. Вот только проблемка, Макс сделал Насте предложение на последней гонке после того, как сломал руку, и она теперь его невеста.

Эпилог. Глеб

— Ты вроде на свидание меня позвал, а мы в твоем поселении.

— В нашем поселении, завтра я официально представлю стае их Луну.

— А можно меня так не называть?

— Неа. Это как первая леди страны. А теперь закрывай глазки, только не подглядывай и подожди буквально минуту. — Мира послушно выполняет указание. Быстро оббегаю авто и помогаю выйти малышке. Успеваю обсмотреть ее еще раз. Замшевые черные ботфорты на тонкой шпильке, черное платье-пиджак на запахе которое открывает такие виды на декольте и ножки, что в паху стало тесно, как только увидел ее, черное пальто и прямые волосы. Уже вижу, как сниму с нее все эти тряпки и трахну.

Провожу на второй этаж на открытую террасу с нашей спальни, в доме стоит вкусный запах древесины, обожаю его с детства. Я приготовил столик, романтический ужин и свечи, знаю, что на улице холодно, но мы быстро расправимся с первой частью, а дальше будет жарко.

Прошло два месяца с похорон Виктора и Мира потихоньку приходит в себя, уже не плачет каждую ночь, как было, но грустит и вспоминает каждый день. Я ждал подходящего момента и думаю он настал.

— Открывай глазки. — малышка распахивает широко свои глазища и удивленно ахает.

— Глеб… Боже, какая красота. — шепчет и оглядывается по сторонам. Даю время осмотреться. Она вертит головой в разные стороны, как маленький ребенок, по сути, она и есть ребенок, ей всего восемнадцать. Ей нравится, что она видит. А мне нравится, что ей нравится.

Осматривает вид на лес, который открывается со второго этажа и затем поднимает голову к небу, оно сегодня чистое и усыпано звездами (так и было задумано), поворачивается ко мне, в ее глазах плещется любовь и нежность, а радостная улыбка, говорит о том, что я в правильном направлении.

Обнимаю ее за талию и притягиваю к себе, как можно ближе.

— Девочка моя, я люблю тебя и всех наших будущих детей, которых нам подарит Луна. Я все сделаю для вашего комфорта и безопасности. Хочу, чтобы в нашем доме было тепло и уютно. Я верю, что с этим справишься только ты. — падаю на одно колено и достаю коробочку из шелка, из бархата после определенных событий просто не перевариваю, открываю. — Родная, ты выйдешь за меня замуж?

Секунда. Две. Три. И моя девочка начинает рыдать в голос. Я уже начал думать, что она скажет нет, но тут она сгибается ко мне, обнимает за шею и громко верещит.

— Да! Да, да, да! — подрываюсь, хватаю под руки и кружу вокруг себя, теперь Мира радостно смеется. — Я тоже тебя люблю мой волчонок.

— Твой. А как тебе дом? Ты примешь его в качестве подарка на помолвку?

— Что? Это наш дом? — распахивает свои глазища, в которых я готов тонуть.

— Наш. Я построил его специально для нас. Так что?

— Еще бы! Он просто замечательный, хоть я ничего и не видела, кроме этого, — разводит руками, — но мы будем счастливы. Абсолютно.