— Фредерика, — Харелт мягко улыбнулся, — надеюсь, та корзина не поставила вас в неловкое положение.

— Я… Это было своевременно и очень ненавязчиво, — тихо ответила я.

Дракон стоял преступно близко, в холодном зале я чувствовала исходящее от него тепло и легкий, дразнящий аромат парфюма.

— Фике, — промурлыкал подошедший Эрвитар, — наше расставание было довольно прохладным. Клянусь, я осознал всю глубину своих ошибок и более не смею навязывать вам свое внимание. Прошу лишь принять от меня скромный дар, ровно такой же я преподнес вашей сестре.

— Кристин мне не сестра, милорд, — ровно проговорила я. — Прошу вас, не нужно никаких даров.

— Я буду настаивать, — жестко проговорил Хранитель Юга.

— Еще бы, — хмыкнул Харелт, — ты ведь хочешь использовать любую мелочь, верно? Готов поверить в самые нелепые сказки, лишь бы привязать к себе обеих сестер.

— Что происходит? — Я нахмурилась и, прижав к себе испуганную Энни, сделала шаг назад.

Эрвитар дернулся было, но перед ним тут же возникла проекция моего щита. Еще не полноценное заклятье, но весьма весомый намек.

— Держитесь на расстоянии, вы пугаете мне ребенка.

— О, ради всех богов, Фике, — скривился Эрвитар. — Тебе бы подумать, что твои неосмотрительные действия могут привести к тому, что эта ошибка станет частью твоей жизни.

Эта ошибка? Я нахмурилась, не понимая, кто и где ошибся. И только закаменевшая спинка дракошки дала мне понять: этот мерзавец осмелился обозвать Энни. Вслух. В присутствии безвинной малышки!

— Я бы не желала лучшей дочери, чем Энни, — жестко отрезала я, еще крепче прижимая к себе девочку. — Она храбрая и сильная дракошка, и, когда малышка вырастет, ей будут открыты все пути. Тогда как ваши дочери обречены с момента зачатия!

— А я всегда мечтала о такой маме, как моя Ри, — Энни вцепилась в меня, — и она всегда будет моей.

— Обречены? Женщины моей семьи не знают горя и лишений, — отрывисто бросил Эрвитар.

— Бой, — скупо произнес Харелт. — Здесь и сейчас. Никто не смеет называть мою дочь ошибкой.

Эрвитар осекся:

— Ты осмелишься вызвать меня?

— Я уже осмелился.

А я, выплетя из волос ленту, протянула ее Харелту.

— Повяжи ее на клинок. Дети не отвечают за грехи родителей.

Эрвитар мерзостно улыбнулся и холодно процедил:

— Если ты хочешь сразиться со мной, то придется выбрать иную причину. Наши законы и наши традиции едины в одном: подобным ошибкам место при храме. Никто не признавал твою дочь…

— Леди Фредерика Альтиния Дьерран поймала зов Энбетестир Лайны Фойртелерн, — холодно произнес Харелт. — Леди Фредерика Альтиния Дьерран отдала свою кровь и магию ради исцеления Энбетестир Лайны Фойртелерн. Перед лицом опасности леди Фредерика Альтиния Дьерран выбрала бой за Энбетестир Лайны Фойртелерн.

Выбрала бой? Что он имеет в виду?

— Тот момент, когда ты призвала свой модифицированный щит и вознамерилась размазать меня о скалы, — мягко напомнил Харелт. А после он вновь посмотрел на Эрвитара. — А ведь в тот момент я был в драконьем обличье.

— Милорд Фойртелерн говорит правду? — поинтересовался второй молодой господин, неизвестно как подобравшийся к нам.

— Да, — кивнула я.

«Но мне не кажется, что это что-то серьезное, — хотелось добавить мне. — Любой здравомыслящий человек поступил бы так же».

Кристин я в расчет не брала: в ее характере виновата безумная любовь родителей. И, к слову, я точно знаю, что моя мать поступила бы так же, как я. Ради любого ребенка. Даже несмотря на все их несправедливое отношение, когда я провалилась под лед — старшая леди Дьерран прыгнула за мной.

«Либо она перепутала меня с Кристин», — хмыкнула я про себя.

— А вы, милорд Фойртелерн, вы признали свой долг? — сощурился бэйфэй.

— Разумеется, — Харелт склонил голову, — мог ли я поступить иначе?

— Значит, леди Фредерика Альтиния Дьерран Небесная со-мать Энбетестир Фойртелерн. Вы имеете возражения?

Я опустила взгляд на Энни. О таком явлении, как Небесная со-мать, мне было известно из модного столичного романа.

— Ты хочешь этого? — спросила я Энни. — Это ведь не просто слова.

— Я чувствую твое настроение, Ри, — тихо-тихо проговорила дракошка. — Я всегда знаю, где ты находишься. Я очень-очень хочу, чтобы ты была моей небесной со-матерью.

— А я очень-очень хочу, чтобы ты была моей дочерью. Меня пугает такая ответственность, Энни, — я присела перед ней на корточки, — будем бояться вместе?