Аксель стоял и грустно улыбался. Его девочка… Боги Белых Земель, чего ему стоило оставаться в рассудке все это время, но безумства и ярости было так много, что он отправился бродить по опасным землям. Один. Его вела какая-то древняя сила, тянула за веревочку, и, когда он, обессиленный, падал, помогала подняться. Это было странное путешествие, полное мистики, тайны и невероятных вещей. Может быть однажды он расскажет о нем. Но он вернулся оттуда с подчинённым велиором и сила его преумножилась многократно.

Но что такое все его подвиги и свершения, когда его женщина так страдала? Он бы ходил в это путешествие ещё и ещё раз, лишь бы ей не было так больно.

Поднял руку и провел по короткому ершику волос. Вал аккуратно состригла все обгоревшие концы, и это все, что осталось…

Другой рукой аккуратно приподнял её заплаканное лицо, большим пальцем стирая катившиеся слезы.

— Я не знаю, что должно случиться, чтобы я отказался от тебя, — он смотрел прямо ей в глаза, не боясь быть слабым и открытым, — и даже если однажды ты услышишь эти слова из моего рта, просто знай, что я под чьим-то влиянием. Можешь смело бить меня в голову скалкой и разбираться дальше.

Сани фыркнула и снова уткнулась ему в грудь, обнимая за талию. Всевидящий, как же хорошо сейчас было… Как будто с плеч упал огромный камень, всей своей силой принимающей к земле.

— Почему ты не приходил? — спросила его тихо.

Аксель глубоко вздохнул.

— Связь с велиором непростая штука и когда все закончилось, я … был слегка не в себе. Потом…потом я просто боялся.

Сани наслаждались тем, как вибрировала грудь мужчины, когда он говорил, и удивлённо подняла голову, когда он замолчал. Потом вспомнила, как выглядит, и снова спряталась. Убрала руки.

Аксель нахмурился и его воспаленное виной сознание восприняло этот жест по-своему.

— Мне уйти? — осторожно спросил он и, если честно, сейчас ему было очень страшно.

А для Сани его вопрос был как удар под дых. В голове эхом раздавалось «уйти…уйти…уйти». Она вскинула голову, блеснула слезами и отвернулась.

— Если хочешь, — постаралась придать голосу твёрдости и холода.

— Я — не хочу, а ты? — он подошёл ближе и взял её одной рукой за ладошку.

— Да как ты можешь так говорить! — Сани не выдержала и взорвалась, резко развернулась к нему и толкнула в грудь, — не надо быть великомученником и строить из себя идеального, когда тебе на самом деле противно! Я же уродина! У меня ни ресниц, ни волос, все тело в шрамах! — она похлопала по голове, пощупала, сминая пальцами, лицо и некоторые участки тела, — как ты… — голос сорвался и Сани вздохнула, — как ты собираешься спать со мной, зная обо всем, что со мной делали?!

Аксель не стал ждать продолжения тирады, быстрым движением подошёл к ней, перехватил взметнувшиеся руки за запястья, поднял их вверх и поцеловал в губы. Сани замерла на мгновение, а потом принялась кусаться и уворачиваться, но мужчина крепко схватил её за затылок, не давая уйти.

— Тихо, — низким голосом выговорил ей прямо в рот, — тихо, самая красивая, самая желанная, самая любимая женщина на свете, — в конце уже шептал, наполняя слова всей прорвавшейся нежностью.

Девушка и вправду ошеломленно затихла. Аксель, не отпуская её рук, потянул в сторону. Но как только Сани поняла куда, принялась упираться ногами и тянуться назад всем телом, высвободила руку и уперлась в дверной косяк. Но что её сопротивление для сильного мужчины?

Аксель просто подхватил её за бедра, поднимая вверх. Девушка вскрикнула и руку отпустила, а когда они уже вошли в ванную, сопротивляться было поздно. Тем не менее, Сани сначала отвернулась, а когда её поставили на место правильно, закрыла глаза.

— Открой глаза.

Девушка мотнула головой, прикусив губу. Нет. Ни за что.

— Сани, пожалуйста. Открой глаза, — прошептал ей, касаясь губами виска и девушка медленно, неуверенно, открыла один глаз, потом второй.

Они стояли напротив зеркала в пол и смотрели на свое отражение. С короткими волосами видеть себя было жутко непривычно, и Сани едва снова не расплакалась, вспоминая свои кудри. Лицо бледное и изможденное, с глубокими тенями под глазами. На лице шрамов не было, хотя она точно помнила, что должны быть. Глаза без ресниц были странными, но все такими же зелёными. А сзади, как стена, возвышался Аксель. На нем уже не было краски, и выглядел он просто слегка уставшим. Стал как будто бы шире, выше. Или это она стала меньше.

— Тело меняется, — он положил руки ей на живот и притянул к себе, — помнишь, я уже говорил об этом? Его можно поранить и исцелить, сломать и собрать заново. Было бы желание. Ты не некрасивая и полюбил я тебя не за внешность, хотя мне безумно нравятся твои ушки, — они наклонился и задел их носом. Сани вздрогнула, — я буду любить тебя и кругленькой, когда ты забеременеешь, и с обвисшей грудью, после того как ты выкормишь наших детей. Я обожаю тебя с мягким животиком, — распластал пальцы по её животу, — и милыми щечками, — поцеловал в щеку. — Волосы отрастут, ресницы тоже, шрамы исцелим, — он выпрямился и посмотрел на неё через зеркало, — скажи мне, Сания Чистая Сердцем, готова ли ты продолжать свой путь со мной, твоим никчёмным мужем?

Сани улыбнулась и качнула головой.

— Ты не никчёмный.

А потом кивнула.

Акселя за ее спиной словно сдули, как шарик. Он выдохнул и заметно расслабился.

— Я тебя не подведу, — прошептал ей в шею, мягко туда целуя, — идём спать.

Они уехали на Север через две недели, когда Сани стала поуверенней чувствовать себя на улице. Чтобы Аксель ни говорил ей, а говорил он много, она так и не смогла привыкнуть к своему отражению в зеркале.