Ибн Батута, повествуя об Ормузе, отзывается о нем как о «большом красивом городе с рынком, наполненным товарами со всего света». Афанасий Никитин, — как о «великой пристани», где «все, что на свете родится, есть». Благодаря наблюдениям Афанасия Никитина и других путешественников, нам, живущим сегодня, известны торговые обычаи и законы Ормуза. Так, имущество умершего там купца, к примеру, невостребованное наследниками в течение года, становилось собственностью властелина Ормуза.

Сохранились и воспоминания путешественников об обычаях жителей Ормуза. Одним из них был обряд оплакивания вдовами умерших мужей... в течение четырех лет. Происходило это ежедневно, по многу часов кряду, и зачастую в присутствии родственников. Для исполнения такого, прямо скажем, нелегкого ритуала вдовы часто прибегали к услугам профессиональных «плакальщиц».

Негоцианты со всего света, делится впечатлениями Ибн Батута (1304-1377 гг.), совершают здесь натуральные и денежные сделки. В Ормузе существует завещанный предками принцип «всеобщей безопасности торговли». Никто не позволяет себе по отношению к кому бы то ни было «несправедливого действия». Поэтому город этот и известен среди народов, с ним торгующих, как «Обитель безопасности», как «Город покоя», заключает, в свою очередь, Абдарраззак Самарканди.

В отношении «торговцев нерадивых» законы Ормуза были крайне суровыми. За плутовство, обман и обвес их наказывали, и телесно и материально; а потом, после прилюдной порки, с позором изгоняли с острова.

Многие из именитых местных негоциантов носили на поясе специальные стеклянные сосуды для воды, непременно в серебряной оправе. Богатство оправы свидетельствовало о достатке торговца. Ежедневно к причалам Ормуза пришвартовывалось до 300 парусников; в самом городе действовало 400 торговых домов и факторий. Жилища ормузцев имели системы воздушного охлаждения (воздух в жилые помещения поступал через установленные на крышах домов специальные ветряные башни-ловушки). Суда в Ормузе, сообщали бывавшие в этом городе путешественники, строились «знатные», «коррозии не поддавались», так как обильно натирались рыбьим жиром (3).

И действительно, не было тогда в той части мира «места более богатого и знатного», чем Ормуз. История Ормуза написана умом его правителей, смекалкой и деловой хваткой торговцев города, бесстрашием и отвагой, кровью и мужеством его жителей, строителей и защитников. Время, к сожалению, не обошло стороной легендарный Ормуз, и оставило от него только добрую память свидетелей времен его величия и расцвета. Но, как оказалось, память об Ормузе, как символе торговли прошлого, честной и достойной, не имеет конца во времени. Об Ормузе помнят, им восхищаются. Ормуз — это нетленная страница истории Востока.

В течение почти 200 лет Ормуз (до захвата его Португалией) был одним из центров коммерции на Востоке. С ним торговали Маскат и Джульфар, Бахрейн и Катиф. «Падение величия» Ормуза (арабы Прибрежной Аравии называли его не иначе как «Алмазом на золотом перстне мира») началось с появлением в «восточных морях» португальцев, надолго подчинивших Ормуз владычеству Лиссабона. Сэр Томас Герберт, участник английской посольской миссии в Персию, посетил Ормуз в 1627 г. В своих воспоминаниях он еще отзывался об Ормузе как об острове-граде, хотя и утратившим, по его словам, былую «державную поступь». Побывавшие же на Ормузе спустя полвека после него английские путешественники уже упоминали о нем только как о месте, «известном своими соляными промыслами», как об острове-царстве, утерянном в песках времени. «Опрокинули» Ормуз, по выражению арабов, история и стечение обстоятельств Подобно тому, как не дожили до наших дней такие величественные мегаполисы прошлого, как Вавилон и Ма’риб, не сохранился под натиском времени и «Ормуз Великолепный». Исторические судьбы у этих овеянных легендами блистательных городов-царств — схожи.

Вавилон, «Столица царей», «Рынок Востока», как его называли мореходы и торговцы Аравии, был основан, согласно легендам, чуть и не сразу же по сотворении мира. Отсюда управляли подвластными им землями легендарные цари Хаммурапи (правил Вавилонией в 1792-1750 гг. до н.э.) и Навуходоносор II (владыка Нововавилонского царства в 604-562 гг. до н.э.) [3] . Этот город стал первым на земле местом, где великие ученые древности положили начало астрономии. Здесь, к слову, были изобретены и солнечные часы, заимствованные впоследствии у вавилонян греками.

Надломил Вавилон натиск неукротимого царя персов Кира Великого (правил в 559-530 гг. до н.э.). И когда в Вавилон ступил Александр Македонский (331 гг. до н.э.), город этот, некогда блистательный и могущественный, предстал перед ним поблекшим и увядшим. И представлял он собой тогда, по выражению историков, лишь «руины былого величия». Стены его не выдержали ударов Кира Великого, Дария I (правил в 522-486 гг. до н.э.) и Ксеркса (правил в 486-465 гг. до н.э.), и город-исполин пал.

Еще во времена Семирамиды Вавилон был обнесен мощной крепостной стеной. «Дорога, пролегавшая по ней», была так широка, пишет древнегреческий историк и географ Страбон (64/63 г. до н.э,-23/24 г. н.э.), что «колесницы в четверку лошадей свободно могли разъехаться при встрече». Вот почему, резюмирует он, к числу «чудес света» вполне можно было бы отнести, наряду с «Висячими садами Семирамиды», и эту крепостную стену. О происхождении «сада-чуда» в Вавилоне есть, к слову, и другая точка зрения. Георг Вебер, автор «Всеобщей истории» (1885 г.), считал, что сотворил оазис-сад в Вавилоне, великий воитель прошлого, завоеватель Иерусалима, царь Небукаднезар (Навуходоносор); и с одной единственной целью — дабы доставить удовольствие своей любимой женщине, жене Амитиде.

Существовал в Вавилоне и широко известный на Древнем Востоке Дом туземных мудрецов (халдеев), прославившихся познаниями в астрологии и «звездном небе» (4). Знаменит этот город и своей Вавилонской башней (жители Вавилона называли ее «Домом основания небес и земли»),

В Библии о Вавилоне говорится как о вместилище человеческих пороков, главным из которых был «порок несбыточных, неосуществимых желаний», таких, к примеру, как «мечты вавилонян о том, чтобы построить Башню до небес».

Поражало воображение посещавших Вавилон «заморских гостей», святилище бога Бела (Ваала). Статуя этого божества была сделана из чистого золота. В дни празднеств на золотом алтаре храма сжигали до пяти килограммов ладана; благовония в Вавилон доставляли из Йемена (5).