— Хороший ты мой… Глупый и недогадливый. Я бы, кажется, умерла без тебя, ведь я же люблю, люблю, разве не видел… Глухое у тебя сердце. Или слепое. Сашка, Сашка…

— Ты приехала насовсем? Правда? — бестолково спрашивал он, пьяный от радости и ее ласки. — Ты замерзла? Сегодня так холодно.

— Замерзла. Но ты меня согрел, — Мельникова счастливо засмеялась.

— Чего ты смеешься?

— Просто так. Мне хорошо.

— Аленка, Аленка, родная девчонка!

— Ого! Стихами заговорил. Теперь окончательно верю — любишь.

Он схватил стул, поставил у печки, усадил на него девушку и сам сел около нее.

— Рассказывай, как там, на Новом. А где Иван Тимофеевич?

— Увел Олю на квартиру. А на прииске, по-моему, все так же, как и при тебе. Даже не знаю, о чем рассказывать. Скажи, где я буду жить?

— Как где? У меня. Правда, я пока на частной квартире у старушки. Хорошая хозяйка. Комната невелика, чистая и уютная. Мог бы занять хоромы Еремеева — пять комнат в особняке. Но куда мне столько? В особняке лучше сделаем школу или клуб. А вот скоро закончим стройку большого дома, там можно взять квартиру.

— Подожди, подожди, Сашок, как же я приду к незнакомым людям? В качестве кого?

— В качестве моей дорогой и любимой жены.

— Ого, какой ты скорый! У нас еще не было свадьбы.

— Свадьба — предрассудки.

— Ошибаешься. Каждая девушка, выходя замуж, хочет, чтобы у нее была свадьба.

— И ты тоже хочешь?

— Почему же я должна быть исключением? Конечно, хочу. А пока определи меня куда-нибудь на временное жительство.

— Трудновато. Гостиницы у нас еще нет. Но что-нибудь придумаем. Да вот: у Ивана Тимофеевича две комнаты и кухня. Он давно собирался привезти Ольгу, и как примерный муж, обо всем позаботился. Одну, я полагаю, они временно могут уступить тебе.

— Я их не стесню? Как же ты изменился за эти полгода. Тот же Александр Васильич и в чем-то не тот. Похудел, глаза ввалились. А, вот оно — сединка на висках. Правда, пока чуть заметная. Много работы?

— Хватает.

Пришел Буйный. Узнав, что Мельниковой негде остановиться, Иван Тимофеевич, без лишних слов взял чемоданы.

— Пойдемте к нам, Елена Васильевна. Здесь недалеко. И Оленька будет рада.

— Что я говорил? Забирай ее, Иван Тимофеевич, забирай. Сегодня отдыхай, Аленка, — Майский помог Елене одеться. — Выспись как следует. А завтра утром приходи сюда. Покажу тебе весь прииск.

— Хорошо, хорошо, — Мельникова подошла к Александру Васильевичу, быстро поцеловала в щеку.

— Сегодня у меня самый счастливый в жизни день.

И побежала догонять Буйного. Иван Тимофеевич легко шагал, держа в каждой руке по объемистому чемодану. Девушка догнала его уже на улице. С приездом жены Буйный словно помолодел, улыбка то и дело появлялась на его суровом лице.

— Уж как хорошо, что вы приехали, Елена Васильевна, — гудел он. — Опять все вместе будем. Мы ведь вроде как родные. И диво ли, столько лет вместе. Вы насовсем к нам?

— Насовсем, Иван Тимофеевич, насовсем. Я выхожу замуж.

— Ну да? — Буйный остановился и недоверчиво посмотрел на Мельникову. — За кого же, дозвольте узнать?

— А вы не догадываетесь?

— Догадываюсь, да только боюсь ошибиться.

— Не бойтесь. Выхожу за Александра Васильевича. Одобряете?

— Одобряю ли? Да мы с Оленькой только и мечтали об этом. Вот спасибо вам, Елена Васильевна. Так бы и расцеловал вас за такие добрые слова прямо на улице.

— За что же спасибо? — Мельникова звонко рассмеялась.

— Хороший он человек, Елена Васильевна, честный, прямой, работать любит. И вы такая же. Славная вы пара. А уж он-то, Александр Васильич-то, как вас любит. Я-то знаю. Не забудьте пригласить нас на свадьбу. Ох, и попляшем!

— Не забуду, Иван Тимофеевич. Вы мне будете вместо отца.

— С превеликим удовольствием. Александр-то Васильич помаленьку всех своих знакомых и товарищей перетянет в Зареченск. Вот и Алексей Филатыч Каргаполов заскучал в Новом-то. Он же здешний, вырос и жил здесь. А теперь вот сын у него в Зареченске комсомольский секретарь. Помните Петю-Петушка? Славный паренек. В отца пошел. Еще бы Никиту Плетнева сюда. Не видал я его давненько. Не знаете, как он поживает?

— С Виноградовым все по тайге ходит, золото ищут. По-моему, доволен — любит тайгу, в ней Никита Гаврилович как дома.

— Часто вспоминаю, Елена Васильевна, сколько мы вместе пережили. И, кажется, давно ли было? А годы-то бегут, бегут. Мы с Оленькой уже старики.

— Ну уж и старики. Оля так совсем не меняется.

Разговаривая, они подошли к большому дому, разгороженному на две половины.

— Вот здесь, стало быть, мы и живем.

Ольга, увидев их в окно, выбежала на крыльцо.