— Ммм, Сергей, объясни мне, в чём между нами разница? — спросил я.

Он ненадолго задумался, после чего ответил.

— Не могу знать.

— Образованием. Вот и всё. Меня учили с раннего возраста. Тебе стоит приложить больше усилий и у тебя всё получится. — Потом оглядел всех остальных учеников: — Это касается всех. Вам дарован шанс выбиться в люди. Чтобы ваши дети никогда не задумывались где найти кусок хлеба. Вы здесь первый месяц, но я не вижу, чтобы вы стремились учиться!

— Но господин, мы стараемся! — ответила одна из учениц.

— Стараться слова лжецов! — громко сказал я. — Я поговорил с леди Де Тьер, и мы пришли к единогласному решению, что те ученики, кто плохо сдаст летние экзамены, будут отчислены.

— А что это значит? — спросил Сергей.

— То, что вы вернётесь в свои дома к своим семьям. И будете снова сидеть на шее у родителей. Когда у вас родятся дети, вы будет им рассказывать, кусая свои локти, как просрали свой шанс стать благородными. И, я надеюсь, что у вас хватит сил не повеситься на ближайшем суку.

Пока я распекал учеников школы простолюдинов ко мне подбежал Антон и прошептал.

— Началось.

Я кивнул ему и обратился ко всем ученикам.

— Надеюсь вы услышали меня. И при следующем посещении школы вы докажете мне, что вы не просто так кушаете свой хлеб здесь!

Сев на коня, я поспешил домой. Антон сообщил мне, что у матери начались схватки. И хоть в нашем доме постоянно находился целитель Корф, меня обязали присутствовать тоже. Прогнозы были нехорошими. Корф подозревал, что шея ребенка обвилась пуповиной. И у него на протяжении всей беременности никак не получалось это исправить. Меня позвали, чтобы я отслеживал состояние ауры малыша.

— Что слышно при дворе? — спросил я у Антона.

— Ваш отец сильно нервничает. Всё-таки роды начались на несколько недель раньше.

— А что целитель из столицы так и не прибыл? — спросил я. Насколько я понял из разговора, как раз сегодня он должен был прибыть.

— Нет, — ответил Антон. — От него пришло письмо, что он прибудет позже, так как император неудачно упал и сломал большой палец на ноге.

— Что за бред?! — воскликнул я.

— Согласен, молодой господин! Ваш отец, когда прочёл письмо поразил всех знанием «крепких» слов. Как я понял, Де Тьер писал императору, что у вашей матери будут сложные роды, и просил прислать целителя?

— Да, писал. Корф хороший целитель. Но его профиль лечение резанных и магических ранений. В частности, он хорошо ориентируется в области лечения проклятий.

— Ясно. Надеюсь Стихии уберегут вашу мать.

— Я тоже.

Со дня покушения Антон почти всегда находился рядом со мной. В первые дни его назначения я упросил, чтобы он столовался вместе со всей семьёй. Так мне было комфортнее. И я надеялся, что он будет ещё вернее служить роду Тьер. Когда к человеку относишься плохо, рано или поздно он станет к тебе относиться также. В начале Антон был как всегда немногословен, но потом во время уроков я заметил, что уже довольно-таки взрослый солдат внимательно слушает о чём говорят учителя. Этот фактор стал причиной нашей зарождающейся дружбы. И я начал в редкие перерывы заниматься с ним математикой и правописанием.

Преодолев мост в крепость, я услышал голос Михаила.

— Ярар, где тебя носит?

— Я был в школе. Как только мне сообщили я прискакал обратно. Как мама? — спросил я.

— Не знаю. Но, судя по выражению лица Корфа, не очень. Он, кстати, спрашивал о тебе.

— Ясно. — Я повернулся к Антону: — Принеси мою одежду. Мне нужно переодеться в чистую одежду и самому умыться.

— Ярар, — закричал Михаил, — ты нужен матери! Какое на хрен умывание??

— Дядя! — тоже громко ответил я. Всё-таки находился на взводе. К матери я очень хорошо относился. И терять её никак не хотел. — Порежь себе палец и опусти в лошадиное говно. Что с пальцем будет? — спросил я.

Он немного стушевался от моего вопроса.

— Он будет, как минимум, дольше болеть. — ответил он.

— Верно! А если я пойду к матери весь грязный, как думаешь маме от этого легче станет или хуже??

— Ишь, умный нашёлся, — запричитал Михаил. — Иди мойся.

Михаил задумался. Он не первый раз удивился наблюдательности Ярара. Ведь ему пару раз приходилось видеть, как знахарки выходят из домов, в которых проходили роды. И редко кто из них был не замаран в земле или говне. Знахарки, как работали в поле, так в этом же и бежали принимать роды. А провести параллель между грязью в ране и грязью при родах ни у кого не выходило! Но ладно он, человек далекий от медицины. Но а сами целители? Тот же Корф катался на лошади, когда узнал, что у Эмери отошли воды. И Михаил сомневался, что он, как Ярар, помыл руки и переоделся в чистое.

Когда я подходил к комнате, в которой проходили роды, услышал крики матери. Ощутив легкий мандраж, я нашёл в себе силы и открыл дверь.

— Ты куда? А ну уходи отсюда! Нашёл где играть! — сказала Этта.

— Няня, скажите барону Корфу, что я здесь. Мне сказали, что моя помощь понадобится.

— О, стихия! Он что с ума сошёл ребёнка на роды звать?! Тем более такие сложные!

— Тужься, ну же, ещё немного, — услышал я незнакомый женский голос.

Как раз в это время ко мне подошёл учитель Корф. Быстро осмотрев меня, он попросил.