– “И сердце женщины бьется в такт всем сердцам, что она любит. Но когда её любимое - бьётся для другой женщины, она становится полумертвой, потому что сердце её перестаёт биться вовсе. То, что разбито, петь не может.” - Это был любимый отрывок Веданы.

– Теперь считается, что получить истинную силу Верховной может только та, которую любит или любило минимум пять мужчин. А её сердце должно биться ровно, независимо от какого-то другого человека.
– Пояснила Мара.
– Мы не знаем, имеет ли это реальный смысл, но требования Совета к кандидатурам Верховных более чем прозрачны. Она должна быть сильна и безжалостна.

Аринский молчал. Он не отрываясь смотрел в свой бокал с алкоголем, о чем-то думал и будто вообще нас не слушал. А я вдруг тоже задумалась. С чего бы мы сейчас все это ему рассказывали? Почему дружно выдавали все тайны Ведьм инквизитору?

– Почему у тебя в копилке одно сердце? Как же граф? Как же маркиз?
– Равнодушно спросил герцог.

И хотя он этого не сказал, все поняли, что главного он не спросил. Этот вопрос читал я в нервных жестах, в том, как он осушил бокал одним махом.

“Как же я?” - кричали его серые глаза.

– Они не любили Стану.
– Грустно ответила Мара. Нет, ей не было жалко инквизиторов. Просто, если бы их засчитали, задача бы упростилась, и от этого девушке хотелось вернуть магов к жизни, заставить их меня полюбить и снова упокоить.
– Не путайте любовь и страсть, неужели вы совсем не знаете разницы?

– Разве ведьмы верят в любовь?
– Аринский приподнял одну бровь и бросил насмешливый взгляд на повелительницу разумов.

Веда фыркнула.

– Официально - нет. То есть мы не должны в неё верить, потому что иначе имидж пострадает. Вы же все мечтаете видеть нас злодейками, беспощадными стервами, неспособными на чувства. А между тем, ведьмы влюбляются, рожают, любят - как и все женщины. Разве что замуж не выходят, как правило. Но и это скорее ваша вина - вы же считаете, что ведьма по своей натуре блудлива. А кому нужна гулящая жена? Рога не охота носить ни одному мужчине!

– Больше того, - Мара прочистила горло.
– Изначально ведьмы были полной противоположностью своего нынешнего образа. Мы - хранительницы природы, защитницы слабых, средоточие любви и носители её силы.

Они говорили то, что когда-то рассказывала им я. А до того - мне Бояна. Она говорила про истинное предназначение ведьм, про нашу настоящую сущность, а не навязанные образцы поведения. Только не сказала, в какой момент все изменилось. Когда нас начали ненавидеть? Почему мы были вынуждены меняться, чтобы выжить?

– И в чем разница между любовью и страстью?
– Голос Аринского звучал глухо.

Ответила Мара, несколько секунд молчала, подбирая слова, а потом осторожно произнесла.

– То, что вы чувствуете, когда Стана полна сил, бодра и мила - страсть. То, что чувствовали, когда думали, что она умирает, - похоже на любовь. Похоже, потому что это чувство нельзя вызвать искусственным путем.
– Поспешно пояснила Мара.
– Желание мужчины обладать - страсть, желание защитить - любовь.

– Ну есть ещё косвенные признаки.
– Охотно поддержала рассказ Веда.
– Например, у мужчин возникает желание показать всем, что эта женщина занята. Только для этого они и женятся по любви. И ещё детей хотят только от любимых женщин. Если когда-нибудь вам не станет страшно от мысли, что вы можете стать отцом, то это либо врожденная смелость, либо любовь.

– Стана, а вы как считаете? В чем разница между страстью и любовью?
– Аринский смотрел на меня выжидательно, будто хотел поймать на лжи.

Я мысленно выругалась, поняв, что творят сестры. Они решили создать максимально прочную эмоциональную привязку Аринского ко мне, чтобы потом, когда я сняла приворот, чувства у него остались. Не получив ответа, герцог останется с разбитым сердцем. А я смогу приблизиться к цели ещё на шаг.

Пекло, какие же они… Ведьмы!

– Я не верю в любовь, лорд ректор.
– Я улыбнулась, стараясь не выглядеть слишком злой.
– И, кажется, уже говорила об этом. Несмотря на то, что сказали мои сестра, факт остаётся фактом - искусственно можно вызвать любые чувства. Всё зависит от могущества ведьмы. Разве у вас нет желания меня защищать? Разве вы не делали мне предложение, чтобы показать всем, будто я вам принадлежу? Ваши чувства - ложь. Иллюзия, которую мастерски вызвала я своим приворотом. А Веда с Марой - молодые и наивные девушки, которые ещё не разучились верить в подобную чепуху. Они вам и не такое расскажут.

Яростный взгляд на напряженных сестер наверняка очень контрастировал с мягкой улыбкой, но мне было наплевать. Гнев поднимался удушливой волной, накатывал миг за мигом с все большей силой. Мне хотелось прибить Веду и Мару. Хотелось хорошенько жахнуть по ним парочкой заклятий, но я стерпела. И даже отвернулась, обратив все внимание на герцога, который против воли делал все, что от него требовали мои сестры.

– Стало быть, любви нет?

– Разумеется, нет. А если бы и была, то это самое ужасное чувство на земле. Хуже ярости и презрения.