— Ага, а Вар, значит, самый? — ехидно поинтересовалась Рони, снова обернувшись в сторону кровати и наблюдая за пытавшимися найти удобный ритм мужчинами.

— Он вообще любитель экспериментов, — нахмурился Перкид, пытавшийся понять отношение девушки к кузену и его постельным подвигам. — Я же… так, любознательности ради…

— Прошу тебя, экспериментируй без меня, — развеяла его сомнения собеседница. — Мне как-то хватает и обычных способов…

В это время нашедшие наконец подходящую всем участникам скорость и очередность проникновения мужчины присоединились к крикам немного охрипшей Энвайи, начав глухо порыкивать и постанывать, приближая желанное блаженство. Пользуясь подходящим моментом, пара наблюдателей, переглянувшись, покинула своё укрытие за ширмой и тихо удалилась в спальню Рончейи.

Последний экзотический вечер отличался лишь новым нарядом Энви. Украшенный стразами и сверкающими камушками приглушённо-синий топ был плотным и почти приличным лишь на груди. Чуть выше талии синий шёлк сменялся прозрачной чёрной тканью, полукругом спускавшейся к низу живота, словно небольшой фартук, украшенный серебряной и золотой тесьмой и плотно расшитыми мелким золотистым бисером ромбами и треугольниками в самом низу упомянутого полукруга, едва прикрывавшего лоно девушки. Сзади такой же прозрачный чёрный шифон спускался небольшим шлейфом до самого пола, совершенно не скрывая за этой мнимой завесой массивных форм. Да и спереди, стоило Энвайе немного пошевелиться, как “фартучек” чуть вздёргивался вверх, открывая взглядам мужчин самое сокровенное.

Рончейя без особого интереса понаблюдала за рассевшимися поближе к блондинке мужчинами, собравшимися тем же составом, что и неделей ранее, и сразу после ужина изъявила желание прогуляться по променаду, тянувшемуся вдоль моря длинным извилистым бульваром, обрамлённым деревьями и высокими кустарниками, под которыми располагались скамейки с высокими спинками. Эти тенистые укрытия позволяли с комфортом переждать дневную жару, а по вечерам, подсвечиваемые свисавшими с ветвей фонариками, становились романтическими уголками для курортников, не желающих проводить все вечера в игорных домах, зазывно сияющих в ночи украшенными фасадами. В некоторых из них на первом этаже располагались танцевальные залы, где нарядная публика разучивала новомодные движения под руководством звёзд местных театров, не чуравшихся дополнительного дохода от подобных уроков, получая вознаграждение от владельцев заведений.

— Хочешь потанцевать? — кивнул на один из таких домов Перкид. — Скоро уезжаем… И это хорошо.

— Да? А мне казалось, тебе здесь всё нравилось, — удивилась Рони, выделив голосом слово “всё”.

— Нравилось, — охотно согласился мужчина. — Но это лишь отдых, прожигать так всю жизнь… Скучно, по-моему. Я заметил, что и тебе некоторые развлечения надоели.

— В общем-то да, — задумчиво качнула головой девушка. — При всём стремлении к разнообразию…

— Всё сводится к одному и тому же простому действию, — закончил фразу Кид. — И даже наши специи не слишком изменяют восприятие. Так, чуть-чуть высвобождают внутренние желания.

— И если каких-то особенных и тайных желаний нет, то и проявляться нечему, — улыбнулась Рончейя. — Пойдём, потанцуем в самом деле. Что мы как два старичка, чинно гуляем и ведём беседы.

— Ну, я бы подобные разговоры не назвал чинными беседами, — рассмеялся Перкид.

И следующие два часа или около того пара если и перекидывалась фразами, то самыми короткими и простыми, касающимися танцев или желания попить, присесть отдохнуть ненадолго… Громкая музыка и множество людей, заполнявших зал, не способствовали длинным и многословным диалогам.

Вернувшись домой и нарезав немного вяленого мяса и хлеба для проголодавшегося после прогулки мужчины, Рончейя поинтересовалась у Кида:

— А что, магия Варминта сильнее твоей?

— С чего такие умозаключения? — немного обиделся тот, присаживаясь за стол прямо на кухне, решив, что вдвоём они и тут прекрасно устроятся на поздний перекус.

— Ну, он же на боевом факультете учился, а туда только сильных магов берут.

— И что, в целители таких не допускают что ли? — хмыкнул Перкид, открывая бутыль с лурбийским красным. — Я бы тоже мог пойти на боевой, но для дела полезнее быть целителем. Да и не люблю я всю эту возню с полосой препятствий, мордобоем…

— Подожди, целителей ведь тоже заставляют по полосе бегать, — удивилась Рони.

— Ага, но я ж этого не знал, когда поступал. Это потом нам объяснили, что мы вслед за боевиками пойдём, чтобы помощь оказывать, а потому должны быть такими же ловкими и выносливыми. Эх, надо было в алхимики идти, наверное…

— Представляю, каким ты станешь через несколько лет, — усмехнулась девушка.

— Каким? — уже прожевал первый кусок мужчина.

— Круглым и мяконьким, — засмеялась Рончейя. — Это сейчас тебя в Академии гоняют, а потом твоя лень тебя погубит.

— Нет уж, я много думаю, да и суеты с делами всегда хватает, — задумчиво отпил из бокала Перкид. — Но ты права, надо следить за собой, а то всякие Варминты начнут у меня женщин отбивать. А вообще-то, у меня потенциал даже выше, чем у него. Нас, таких сильных магов, среди целителей знаешь, как ценят? Другие уже выдохнутся давно, а я ещё устать не успею.

— Слушай, я тут подумала, а почему мы к магии почти не обращаемся, практически как обычные не одарённые ею люди живём?

— Ну, положим, живём-то мы намного дольше, чем обычные, — поставил локти на стол мужчина и опустил подбородок на сложенные в замок кисти рук. — А в остальном… Мы ж не оборотни!