Рончейя и сама понимала, что слухи скоро сойдут на нет, а то, что происходило между лурбийкой и старшим Ралроигом, намекало на скорую свадьбу. Вот это было особенно обидно. Почему ей, такой умной и красивой, никто и не подумал предложить стать законной женой? Не то чтобы она сама очень этого хотела, но иначе получалось, что какой-то изъян не позволяет ей обзавестись мужем. Рони уже голову сломала, пытаясь понять, чем таким отличается от той же Дари. А в результате только разозлилась, не найдя ответа.

И всё-таки хорошо, что она отметила играющие желваки Данкура, наблюдавшего за счастливой парочкой и получившего от приятелей очередную порцию насмешек. Теперь можно вволю позлить его, наблюдая за бесящимся от бессилия красавчиком, поддерживая тему Дарайи и Рика с помощью парней и девушек своей свиты. Так хоть часть мести осуществится. А лурбийки… С ними она разберётся чуть позже. Тот же Данкур может поспособствовать, если его как следует разогреть сперва.

После неожиданно лёгкой сессии, играючи сданной уже привыкшей к более серьёзным нагрузкам Рончейей, девушке подумалось, что оставшиеся два года обучения опять стоит объединить в один. Профессор Эрроуз больше не отвлекал своими делами в лаборатории и не только, собственные эксперименты давно стали обычной рутиной, проводимой почти автоматически. А чего ради растягивать своё пребывание в Академии? Чтобы очередной преподаватель попытался загребать жар её руками? Нет, получив представление о реальной выгоде патента, оформленного только на неё, Рони едва удерживалась от едких фраз, встречаясь с деканом. Тот, обретя уверенность в своей мужской состоятельности во всех смыслах этого слова, теперь обратил свой взор на глупеньких первокурсниц, получивших простой, пусть и не самый приятный способ легко сдать экзамены по его предмету. Иногда в разряд глупышек им зачислялась и вполне подготовленная по предмету, но слишком уж симпатичная девица, раз за разом не получавшая даже зачёты по алхимии. В общем, Эрроуз наслаждался жизнью, привычно не беря в расчёт чужое мнение.

Рончейя, бывшая совсем недавно главной помощницей профессора, уже измучилась, изображая недоумение в ответ на рассказы про очередную пострадавшую от любвеобильности престарелого сластолюбца. Её собственная репутация трещала по швам. К счастью, все знали о недавно запатентованных средствах, носящих знакомое имя, а потому быстро сделали выводы. Пожилой алхимик явно решал и собственную проблему, а значит Рони, пару лет назад начавшая помогать ему в исследованиях, была в полной безопасности по вполне понятной причине. К моменту же сомнительной известности Эрроуза их совместные работы были завершены, оставив девушку вне подозрений, никто не решался и подумать, что первой жертвой профессора стала именно она, находившаяся под покровительством Перкида Джойтида, вряд ли допустившего бы что-то подобное.

Да, связь с Кидом перестала быть тайной, поскольку юноша уже вполне освоился в чужой стране, понял, что никто его не заставит жениться или ещё как-то осудит за отношения со свободной девушкой, не связанной обязательствами с другим мужчиной. Для Рончейи, осознавшей, что в Академии несколько другие порядки и понятия, чем в её маленьком родном городке, огласка тоже мало что меняла, предоставляя взамен больше возможностей приятно провести время, не скрываясь от общих знакомых.

Вспомнив прошлое лето, так разочаровавшее её отношением богатеньких завсегдатаев дорого курорта, девушка решила, что на этот раз стоит посетить соседнюю страну, родину Данкура, где она ещё не бывала. Выслушав ластившуюся к нему любовницу, Кид оживился. Среди взрослых сарбийцев частенько упоминалось одно занятное местечко на юге Нербии. Там, на побережье, были два городка, основанных в незапамятные времена морскими оборотнями. А поскольку основными жителями страны были преимущественно люди, умудрявшиеся проникнуть куда угодно и нагло влиться в любую общину, то вскоре Лурин и Луран, названные оборотнями в честь покинутой отчизны, сильно разрослись и постепенно слились в один прибрежный курорт — Лур-Лур, а какой-то предприимчивый человек, пользуясь более свободными нравами, не без оснований приписываемыми лурбийцам, открыл несколько игорных заведений.

Вскоре другой делец дополнил предлагаемые курортом развлечения особыми музыкальными театрами, где ставились фривольные постановки с блистающими голыми ножками оборотницами-дельфинками, танцующими в непозволительно коротких платьицах, особенно неприличных на фоне сопровождавших их на сцене морских котиков, облачённых в солидные мужские костюмы. За долгие годы те самые шокирующие когда-то юбки, надёжно прикрывавшие колени, становились лишь короче, а из мужского костюма исчезали разные детали, в итоге оставив лишь брюки и почти не скрывающие мускулистых торсов жилеты.

Добропорядочные нербийцы упоминали новый курорт лишь в сочетании с прилагавшимися словами осуждения — гнездо порока! Однако с удовольствием ездили туда, поднакопив деньжат, чтобы по возвращении домой с восторженным блеском в глазах описывать “ужасы” злачного места. Со временем люди попривыкли, поездка в Лур-Лур стала показателем взрослости, притягивая толпы молодежи, радостно отдыхавшей от показной строгости нравов, принятой в остальной стране. Даже появилась поговорка: “Что происходит в Лур-Луре, остаётся в Лур-Луре”. А слава этого весёлого города давно перешагнула границы, притягивая состоятельную публику из других стран.

Перкид, имевший теперь собственные средства, решил, что пора и ему приобщиться к взрослым развлечениям. Проигрывать заработанные деньги он не собирался, заранее прикидывая сумму, которую мог бы потратить в игорном клубе, чтобы не выглядеть совсем уж жмотом, но при этом не остаться внакладе. Курорт был прекрасным способом завести новые полезные знакомства, а потому затраты были отнесены к представительским расходам, мелочиться с которыми не решался даже его прижимистый отец.

Расписанные любовником планы на летний отдых порадовали Рончейю, слышавшую о довольно пёстром населении и посетителях известного приморского города. А для больших гарантий приятной компании она подумывала захватить с собой в качестве компаньонки одну из преданных приятельниц, давно заглядывавшихся на Кида. Намекнув тому на вполне интересные перспективы, Рони легко добилась от любовника аренды домика побольше, чем он планировал сначала. Ради внешних приличий пришлось выбрать коттедж с четырьмя отдельными спальнями, оставив одну на случай возможных гостей из числа родственников или знакомых мужчины. С учетом тех же гостей пришлось выбирать жилище ещё и с просторной гостиной, соседствующей с отдельной столовой.