Добить, что ли?

Да, успеется… Может, вон Олегу этот экземпляр в качестве средства для облегчения душевной боли еще пригодится.

У двоих других раны полегче. Но самостоятельно убежать они не смогли. У достаточно симпатичной девушки, лет двадцати, повыше колена перебита нога.

У щуплого мужика среднего возраста - дырка в бедре.

– Ну, что тут у вас?

– Да, вот еще только начали. Ну, а из личных впечатлений: на наше счастье – это, все-таки, совсем не регулярная армия, парни. Толпа рыбаков и строителей, которую под флаг согнали, под присягу подвели и погоны нацепили.

– Хорошо, - киваю я, - Обоснуешь для штатских? А то мы ваших академий не кончали. И строем не ходили.

– Давай позже.

Витя снова переключает внимание на объект допроса.

Это тот самый «голосистый» кореец, удачно подстреленный мной в пятую точку. Костистое лицо и черные волосы. По первому впечатлению – ему, где-то, в районе тридцатника.

И по выражению лица заметно, что первая растерянность от полученного ранения и плена отступила и теперь он снова в маске офицера.

– Итак, я повторю: куда направлялась ваша группа?

– Я не стану отвечать на ваши вопросы…

О как! А я уже решил удивиться – с чего бы это капитан с ним на русише балакать вздумал. Да он по-нашему шпарит, как краснодипломница филологического факультета.

Ну, Кот – везунчик! Такого ценного кадра стреножил.

– Не станешь, значит? Ну, это ты себя явно переоцениваешь, партизан, - нехорошо хмыкает Виктор.

Пленник молчит. Только глазенками сверкает. Да скалится мелкими острыми зубами. Как у хорька.

– Ну что – мой выход? – тоже оскаливается, нависающий над корейцем Георгий-первый.

– Валяй, - взмахивает ладонью отставной капитан, - Помощь нужна?

– Справлюсь, - Жорж, ястребом, ухватившим зазевавшегося цыпленка, уволакивает пленного в сторону, за одинокую иву. Хорошо - сам догадался, а то девчонкам на подобное смотреть вовсе не обязательно.

Рыжая то сейчас - явно в оптику не только по сторонам пялится. Да и Марго с любопытством, нет-нет, да поглядывает в нашем направлении. Как и все остальные, впрочем. Народу закономерно интересно, что мы тут за разговоры разговариваем.

Буквально через минуту кореец заверещал зайцем, разрываемым на куски волчьими зубами.

Впрочем надолго его визг не затянулся…

– Он ваш, - Георгий-первый возвращает насквозь мокрого от пота, обмочившегося человека, на прежнее место и слегка разочарованно резюмирует, - Слабачок. А еще лэйтэнант… Младшой. Ага…

Усмехаемся. И откуда он это знает? Тому фильму лет больше - чем нам с Витей на двоих.

Джорджик, что ли тоже старое кино уважает? Никогда бы не подумал. Да и бог с ним…

Снова оглядываю пленника. Без микроскопа видно, что сей персонаж в корне изменил свои взгляды, раскаялся в заблуждениях и сейчас целиком и полностью готов к плодотворному сотрудничеству.

Вот так-то лучше будет.

Ибо, еще в святом писании сказано, что добрым словом и пистолетом вы можете добиться гораздо большего, чем одним только добрым словом.

Что?

Это совсем не оттуда?

Точно?

Ну и ладно. Но по сути-то верно. Просто, тогда еще огнестрела не было, вот и не вошло в священную книгу.

– Еще раз повторяю свой вопрос – куда вы шли?

– К вашему самому крупному поселку. «Форт- Полкан», как его называли пленные.

– С какой целью?

– Там мы должны повстречаться с другими отрядами и влиться в состав одного из более крупных соединений.

– Попутные задачи?

Пленный пожимает плечами:

– Захват пленных и материальных ценностей. Уничтожение всех, кто окажет сопротивление.

– Какие действия ваше командование намерено предпринять в отношении поселка?

– Захватить. Создать там нашу базу. Вокруг засеянные поля. Урожай на них соберем уже мы.

– С них, - машинально поправляю я.

– Что?

– Ничего, - отмахивается Витя, покосившись в мою сторону, - Что с захваченным прежде поселком? «Гуляй-поле» называется.

– Захвачен.

– Я в курсе. Что с его жителями?

– Подробностей не знаю. Моя группа не участвовала в нападении.

– Что с поселком под названием: «Доусон-сити»?

– Мне неизвестно. Я ничего о нем не слышал.