Роберт с шумом выдохнул воздух.

— Кое-кому еще пророчество было известно. Нэшу. Взгляд Дженн затуманился, и она рассеянно принялась обводить пальцем один из символов на стене. Одетая как подросток, с заплетенными в косу длинными волосами, она сейчас была так похожа на ту девушку, за которой много лет назад гнались в Шан Моссе гильдийцы. В те времена ее душа была полна любопытства ко всему на свете; и сейчас Дженн тоже дала волю своей любознательности, стремлению задавать вопросы обо всем, что ее окружало.

Да, из нее получилась надежная союзница в его разысканиях.

Роберт поморщился, когда это слово невольно пришло ему на ум, но тут же улыбнулся:

— Мы так мало знаем обо всем, что связано с пророчеством. Вполне может быть, что имеется очень веская причина хранить его в секрете.

— Какую причину ты считаешь наиболее вероятной?

— От народа обычно скрывают то, что может привести к нападению врага или к восстанию, не считая, конечно, позорных тайн некоторых королей.

— Значит, все сделано ради защиты кого-то от чего-то.

— Верно.

— Тебе пророчество было известно многие годы, но ты никому его не открыл. Почему?

— Ключ каким-то образом не давал мне этого сделать.

— А если бы не Ключ?

Роберт ничего не ответил, да в этом и не было нужды.

Глаза Дженн загорелись; она увлеченно обдумывала возможности раскрыть тайну. Вдруг она рассмеялась и раскинула руки.

— Роберт, разве ты не понял? Все совпадает! Пророчество было сделано гораздо раньше, чем мы думали, — может быть, тысячу лет назад. Оно передавалось среди колдунов из поколения в поколение. С течением времени в нем неизбежно возникли разночтения — достаточно серьезные, чтобы вызвать раскол между Бу и Фелкри. Кроме того, слухи о пророчестве просочились наружу, так что вполне возможно, что именно из-за пророчества Империя ополчилась на Каббалу.

— Не могу с тобой спорить, но ведь все это — только предположения.

— Возможно, но подумай вот о чем: почему мы постоянно ищем ответы? Почему мы оказались здесь?

— Потому что нам нужно узнать то, что известно Нэшу.

— Нет, Роберт. — Дженн подошла еще ближе и положила руку ему на грудь. — Почему оказались здесь именно мы — ты и я?

Мысли Роберта неожиданно смешались. Ответа он не знал, а потому стал просто ждать, что скажет Дженн; у него возникло странное предчувствие, что она окажется права.

— Мы все время ищем, пытаемся понять, читаем книги, путешествуем, получив малейший намек, — и все почему? Потому что мы те, кто мы есть. Похоже, что стремление разгадать тайну от рождения заложено в наши души. А пророчество… его никто, кроме нас, и не должен был увидеть: оно только для нас и предназначено. Для тебя, для меня… даже для Нэша, потому что нам необходимо узнать, что мы такое. Роберт, пророчество — не вопрос; оно — ответ!

Роберт в изумлении не мог отвести от Дженн взгляда. Голос его прозвучал хрипло:

— Ответ на что?

— На то, что должно случиться, что уже происходит. — В синих глазах Дженн промелькнуло что-то, чего Роберт не смог уловить. — Однажды кто-то должен был родиться, чтобы совершить предначертанное. И появились мы.

— Значит, наша судьба предопределена?

— Если бы ты ничего на знал о пророчестве, ты делал бы то же, что делаешь сейчас, — боролся с Нэшем, боролся с Селаром. Разве не так?

Роберт мог только неохотно кивнуть.

Дженн опустила руку, лежавшую у Роберта на груди.

— Почему тебя так угнетает мысль о том, что судьбой тебе предписана определенная роль?

Он несколько мгновений смотрел на нее, потом отвернулся; ноги словно против воли понесли его к двери.

— Потому, что некоторым из нас суждено то, чего они не желают.

Дженн двинулась следом.

— Но ведь может быть, что твоя судьба, подобно всему остальному, совсем не такова, как ты думаешь. Пойдем, покажи мне остальные помещения, а потом мы все-таки испробуем тот прием, с помощью которого ты нашел серебряный стержень.

Дженн ужасно хотелось пить, ее ноги болели, глаза слезились, но впервые за очень долгое время она чувствовала себя по-настоящему хорошо. Она знала, что делает что-то стоящее, необходимое, полезное. Она следовала за Робертом, переходя из зала в зал, из одного коридора в другой, воображая себе людей, которые когда-то здесь жили, добавляя детали к образу, который, она знала, ей никогда не забыть.

Что-то во дворце Бу напоминало ей Анклав: те же извилистые проходы, то же умение древних строителей обеспечить освещение лежащих в глубине помещений. И как главной в Анклаве была пещера, где находился Ключ, так здесь все коридоры в конце концов сходились к тому огромному увенчанному куполом залу, в котором Дженн пришла в себя сегодня утром.