— У вас пуговица расстегнулась.

— А? Да-да, конечно, сейчас.

Стыдно. Кошмар, какой, мне советуют прикрыться. Стискиваю края и уползаю за дверь. Чтобы еще раз я последовала совету Шерри? Да никогда! И как застегнуть пуговицу, которой нет? Уф. Перекинула волосы на плечо и прикрылась, пусть не так, как хотелось бы, но все-таки, хоть что-то.

В огромном кабинете стол, пара десятков кресел и окно во всю стену. Пока никого нет, шагаю по мягкому ковру, он заглушает стук каблуков. Встаю у окна, отсюда виден весь центр города, столько знакомых мест, они выглядят совершенно иначе, с этой точки. Долго наслаждаться красотами не дают голоса за дверью. Входит целая делегация во главе со Стеблевым. Его строгий взгляд смягчается, когда он подходит ближе.

— Доброе утро Эллис.

— Доброе утро, Андрей Юрьевич.

Нас просят занять свои места за столом и начинается привычная рутина. Кроме нас еще несколько не знакомых мне человек, как выяснилось они работники филиала и это с ними нам дружить и строить будущее. Что ж, будет стараться.

Стеблев обращается к Сомову с заманчивым предложением, где большая часть прибыли перейдет к нам и мне это напоминает мышеловку.

— Простите, что перебиваю. Мы ценим ваше внимание и помощь с контрактами и поставщиками, но, мне кажется, что заключать первый договор с малоизвестной фирмой рискованно. Вы же понимаете, что в дальнейшем, если возникнут погрешности, это отразится на нашем имени.

— Конечно я понимаю. Но и вы должны быть готовы к тому, что на вас могут смотреть так же. Все представленные фирмы, хорошо себя зарекомендовали на рынке и у меня, нет цели подставлять вас.

— Я все понимаю, но осторожность превыше всего.

Ищу поддержки у Сомова, а натыкаюсь на строгий взгляд, судя по глазам Шерри, она заодно с мужем.

— Если хотите, можете сами еще раз все проверить. Вся нужная документация для вас в свободном доступе.

— Спасибо, обязательно посмотрю. Поэтому прошу, прежде чем принимать решение, обсудить со мной.

Хватит пепелить меня глазами, я здесь не для красоты сижу. В конце концов, сами бы тогда разбирались, а не тащили меня за собой.

Внезапный гнев заглушает осторожность. Нужно успокоиться.

— Простите, я выйду на минутку.

Встаю и не оборачиваясь выхожу из кабинета. Черт. Никак не могу привыкнуть к тому, что кто-то сомневается в моих решениях. Уперев руки в бока, топчу дорогую дорожку, всматриваясь в почти незаметный рисунок.

— Что-то случилось?

— Что?

Брюнетка за столом тоже смотрит на ковровую дорожку. Ладно, медленно выдыхаю.

— Где у вас туалет?

— Прямо по коридору и налево.

— Спасибо.

Иду и прячусь в туалете. Молодец. Толи недосып, толи я сама не своя из-за перелета. Но удивительно, что до сегодняшнего утра все было терпимо. Умылась холодной водой, пригладила волосы, попробовала стянуть края блузки, не вышло. Обратно я шла почти спокойно.

Стоило мне войти, как вся моя нервозность вернулась с лихвой, притащив следом панику и злость.

— Значит, вы и есть та самая Эллис Смит, которая сомневается в нашей компетенции?

Присаживайтесь, обсудим. Меня зовут Громов Павел Алексеевич я генеральный директор.

Я стою на месте, шагу ступит нет сил. Онемевшая и обескураженная, смотрю на Павла. Вот уж точно громом пораженная. Что он здесь делает? Кто он такой на самом деле? Как я буду жить дальше, зная, что мое сердце по-прежнему реагирует на него так же сильно, как раньше? Так сильно, что горло сжимается в тоске по потерянному чувству.

А он изменился, стал старше и еще надменнее, опасней. Властный, неприступный и циничный взгляд темных глаз опаляет холодной ненавистью. Почему он смотрит на меня так, будто это я его предала? Глупости. Возможно, он вообще меня не узнал. Подходит к моему креслу, делает приглашающий жест и я, иду к нему, на ватных ногах, неуклюже спотыкаясь.

— Извините.

— Бывает.

Падаю в кресло. Горячие ладони ложатся на мои плечи, на секунду крепко сжимают, легко скользят и исчезают. Холодно. Что же это такое? Тысячи раз клялась себе забыть его, выбросить из головы. Невозможно ненавидеть и так реагировать, ведь все прошло, закончилось тем августовским днем.

Или нет?

12.

Громов сидел и наслаждался видом очаровательной красотки с бархатными карими глазами. Счел, что девушка выглядит довольно мило и откинулся на спинку кресла, хмурясь сильнее. Хм, действительно мило? Да какой там. Как он может спокойно сидеть и смотреть на бывшую любимую при этом не сорваться? Равнодушие в подобном случае подобно спору с чертом, кто дольше продержится, танцуя на раскаленной сковородке и без башмаков. Всего пятнадцать минут прошло, а его силы и терпение заканчивались, так и хотелось вскочить, приказать посторонним убраться и остаться с ней наедине, посмотреть в глаза и заорать «Почему?». Но нельзя. Скрипнув зубами, Павел отвернулся к окну. Громов признал, что появление Алисы в его жизни второй раз перевернуло привычный мир с ног на голову, мозг уже выносит от въедливого желания быть с ней и послать куда подальше. Тут же хочется обнять, поговорить о прошлом, рассказать, как было на самом деле и покаяться. Он мог бы стать для нее самым нежным и надежным, если бы верил в их воссоединение. С их последней встречи прошло много лет и оба изменились, вот только покоя не дают воспоминания. Да и Алису не забывал он никогда. Хотел, но не мог. Давно привык быть один, сжился с теплым чувством потерянного счастья и собственной виной. Громов давно простил Алису, понял, что тогда слишком строго отнесся к девчонке, не справедливо.

А она изменилась. Если раньше мужчина принимал ее за раненую птичку, то сейчас девушка выросла, стала красивой взрослой жар-птицей, с гордостью и достоинством распространяя ауру своего обаяния. А то, как мисс Эллис защищает интересы компании, достойно уважения.

«Но, черт возьми, неужели нельзя было одеться скромнее?! И зачем всем подряд демонстрировать свои прелести. Если будет и дальше так много жестикулировать, для воображения у мужиков не останется места. А ее грудь, руки так и тянутся стянуть края развратной алой блузки или снять ее совсем.»