За всю свою жизнь я никогда не слышал ничего подобного. Я конечно был на стадионах раньше, но там не было даже близко ничего похожего. Теперь же мы стояли над огромной городской ареной. Первое представление уже началось — публичные убийства, спонсируемые местной канцелярией. Я наблюдал, как пески орошаются кровью, а гладиаторы казнят осужденных преступников, еретиков и беглых рабов, чтобы раззадорить аппетит толпы перед будущим кровопролитием. Рев тысяч голосов, слившихся в один взлетал до небес, и падая назад, обрушивался на нас целым океаном эмоций.

По центру арены стоял один гладиатор, купаясь в этом океане. Ослепляющее пламя солнца отражалось от двух длинных заточенных мечей, которые он держал широко расставив руки. Он был одет в блестящую сталь, одну руку защищала чешуйчатая наруч, а его голени — резные поножи. Его лицо скрывалось за полированным шлемом, изготовленным в форме раззявленной волчьей пасти.

У окружавших его заключенных не было брони — лишь тряпки с кожаными вставками и ржавые мечи в руках. Такой вид казни должен был развлечь зрителей перед серьезными поединками, но на арене стояла дюжина приговоренных мужчин и женщин, сражающихся против одного гладиатора, управители не хотели давать преступникам шанс на победу. В конце концов, их доставили сюда на смерть.

Первый приговоренный издал боевой клич и перешел в атаку, гладиатор взмахнул острой сталью отбив ржавый меч обреченного, и вторым мечом вспорол ему живот, на песок орошая кровью вывалились витки малиновых кишок. Толпа одобрительно заорала. Сбоку к гладиатору подошли еще двое, но обоих встретила свистящая стена из стали, отрезая им руки по локоть и рассекая глотки до кости.

Когда зрители закричали громче, а стены арены затряслись от топота ног, и гладиатор принялся за работу всерьез. Вскрывал трахеи и животы, отсекал ноги и руки, а для эффектного финала отрубил последнему заключенному голову, срезав ее двумя мечами, как ножницами прямо с плеч.

Арена Райлегга была гигантским эллипсом длиной в сто тридцать ярдов. Стены арены поднимались на пять ярдов над песком, по краям располагались ложи для костеродных и знатных гостей. Вокруг них, бурлил океан людей. На ее трибунах помещалось около двадцати пяти тысяч человек, тканевые навесы на длинных шестах спасали зрителей от солнечного света. Манежи и трибуны были забиты до отказа, люди преодолевали мили и мили, чтобы стать свидетелями крови, славы и смерти своих любимцев. Я видел простых горожан, торговцев, ремесленников и их жен в красивых платьях, сидящих с мужьями, детей, устроившихся на плечах у родителей, чтобы лучше видеть. Все были возбуждены и улыбались. Ничто так не сближает семью, как прекрасный день на бойне. Прозвучали фанфары, сигнализирующие об окончании казни. В ответ над их головами поднялся рев. Пески, были окрашенные багряным. Толпа, раскачивалась волнами в предвкушении, требуя продолжения.

— Жители Сезии! — раздался голос из рогов вдоль всей арены. — Уважаемые гости! Костеродные! Ваш победитель — Джованни из Аакарии!

Гладиатор взревел, поднимая окровавленные мечи. Пока он расхаживал по песку, доводя толпу до безумия, работники быстро утаскивали изувеченные трупы преступников. Лишь безымянная могила и бездна ожидали их впереди.

— Следующий будет отсев. Николас был также возбужден. Он был рад и улыбался.

Отсев был кровавым зрелищем, и управляющие всегда пытались устроить грандиозное шоу для толпы. Но зрители все равно предпочитали схватки своих героев, а не массовую резню безымянных бедолаг, независимо от того, насколько впечатляюще их убивали. Как только Отсев закончится, начнутся бои настоящих гладиаторов.

По арене прокатился голос, перекрывая воющую толпу.

— Жители Сезии! Уважаемые костеродные! Добро пожаловать на сорок пятые игры Райлегга!

— Чтобы почтить Наместника нашего с вами любимого города, Уважаемого Сальваторе де Моранте, и юную прекрасную леди — Летицию де Моранте, мы покажем вам первую часть грандиозного состязания между героическими гладиаторами из лучших коллегий королевств! Но сперва те, кто ищет славы на песках, должны доказать перед глазами Всевидящего, что они достойны! Время настало! Час пришел! Отсев начинается! За объявлением последовали оглушительные аплодисменты.

На выступающем балконе я заметил пожилого мужчину за столом, в строгом темно сером костюме без украшений, рядом с сидящей маленькой девочкой лет семи, одетой в воздушное, небесно-голубое платье, из-за чего она была похожа на маленькое облачко, окруженных армией чиновников, мужчинами и красавицами в прекрасных нарядах, который, как я предположил, и был наместником города. Глашатай игры стоял у края стола, облаченный в кроваво-красную мантию, его талия и рукава были украшены десятками золотых украшений. Мужчина говорил в длинный загибающийся рог, его голос усиливался другими рогами, установленными по краю арены.

С одной стороны арены решетка плавно поднялась. Стражи копьями вытолкали под яркий солнечный свет из загона около сорока новобранцев, они вышли ровными рядами. Каждому из них вручили по тяжелому железному шлему с конским, выкрашенным в алый цвет гребнем. И никакой больше брони и никакого оружия. Ничего, что защитило бы их плоть, помимо клочков ткани вокруг бедер. Я окинул взглядом собравшихся несчастных, увидел людей разных оттенков кожи и комплекции, в основном мужчин, но было и несколько женщин.