Совместными усилиями, аборигены и наёмники начали теснить их войска. Джонос Бракен приказал отступать, отчего они стали сдавать с трудом отвоёванные территории, отходя к морю, на восток.

Вестеросцы на четыре долгих месяца застряли в Светлосером лесу, сражаясь против Хоара и «Младших Сыновей». Без припасов, подкреплений и надежды. Официально это называлось «держать линию обороны», однако лишь дурак не понимал, что рубеж быстро превращался в огромную братскую могилу, где нашли свой конец немало солдат, включая и северян. Затем им пришло очередное подкрепление, вновь изменившее баланс сил.

Тогда Бракен долго читал письмо, переданное вместе с солдатами. Он периодически то громко ругался, то бледнел или краснел. Новости явно были отвратительными. Но подкрепление всё равно сыграло свою роль.

К тому же, вольные города: Тирош, Лисс и Мирр, не могли бесконечно долго удерживать блокаду. Всё же у них был больше торговый флот, чем боевой. Со временем, море вновь осталось за Вестеросом, однако, по слухам, королю досталось подобное удовольствие очень дорогой ценой.

С получением контроля над морем, Мейдж ожидала прихода больших сил, но нет, за прошедшие почти полгода оно было практически единственным. И это были жалкие десять тысяч зелёных новобранцев, чуть ли не смазка для мечей. Где опытные ветераны?! Где «Небесный Клинок»? Надежда была лишь на чудо…

И вот, их армия вновь подошла к Слотстеру, снова встав на знакомом поле, ожидая неизвестно чего. Пока город начнёт голодать? Так без шансов, его сполна обеспечивают припасами с моря. Остатки «Железного Флота» уже давно были отозваны Грейджоем, а новый флот, по большей части переделанный из торговых судов, набранных «с миру по нитке» далеко не всегда имел возможность перехватить быстрые и лёгкие корабли «пиратов», которые подвозили провизию по полному рифов и отмелей побережью.

Командиры и высший офицерский состав, в число которых входила и Мейдж Мормонт, понимали: грубой силой такого противника не возьмёшь. Осада Свободного города забуксовала, если не считать группы дорнийцев. Их сапёры упорно вгрызались в каменистую землю, стремясь подкопаться под городские стены. Видимо, это стало делом принципа.

«Кажется кто-то излишне проникся идеей «Великой Стройки» от Эйриса Таргариена», — усмехалась женщина каждый раз, когда слышала про них какие-то новости.

Как всегда, Мормонт обратилась к прибрежному городу с молчаливой мольбой: «Прими свою судьбу. Сдайся. Убереги эту землю от запаха крови и предсмертных криков солдат». Гловер терпеливо ждал. Он молчал, зная, что она совершает свой ритуал. Умение понимать — одна из причин любви Мейдж к этому человеку. Разумеется, она любила его как друга. В любви к другу нет ничего серьезного и ничего опасного.

— Чувствую, Рогар, Дуглас и остальные уже теряют терпение, — тихо произнёс Дункан.

Женщина вздохнула.

— Я тоже это чувствую, потому и не тороплюсь, — мысленно она сморщилась, ведь никогда не любила ни Болтона, ни Толхарта.

— Пойми, Мейдж, мы же не можем долго здесь прохлаждаться, — он лукаво улыбнулся, — это дурно растолкуют.

— А что, наше присутствие как-то повлияет на их решения?

— Зная, как проходили похожие собрания, они вряд ли вообще начали что-то решать.

Улыбка Гловера погасла.

— Пора двигаться.

Через несколько минут они подошли к штабному шатру. Одинокий стражник, стоявший на карауле у полога шатра, беспокойно оглядел обоих лордов и вытянулся, сжав древко копья.

— Северянин? Из людей Амберов будешь? — спросила она караульного.

— Так точно, леди Мормонт. Третий взвод, второй полк.

— То-то мне твоё лицо знакомо. Передай от меня привет сотнику Шину.

— Так и сделаю, леди.

Караульный коротко поклонился ей.

Когда-то она служила под началом Амбера и была знакома с очень большим количеством их людей. Многие даже ожидали, что Мейдж сойдётся с кем-то из их семейства, но… не сложилось. Однако, связи остались. А связи на Севере многого стоят.

«Они всё ещё помнят меня и, наверное, до сих пор считают, будто я им вроде мамаши. Вот и этот, из остатков, пришедших вместе с Амберами. Вполне возможно, что когда-то давно мы вместе ели из одного котла. Но почему они всё больше становятся мне чужими?»

Женщина рассеянно кивнула стражнику.

Наконец, они вошли в штабной шатёр. В нём было достаточно дымно и пахло каким-то прогорклым маслом. У Дункана сразу заслезились глаза, а Мормонт ощутила лёгкую головную боль.

«Просто прекрасно, не могли проветрить что ли?!»

Штабной шатёр был разделён на две половины. В первой, тускло освещённой коптящими факелами, стояло чуть больше десятка грубых деревянных стульев, часть из которых уже была занята. У стены, на походном столике, поблёскивал медный кувшин с дрянным вином, окружённый почерневшими кружками.