Но мало того, что погиб принц, мне сообщили, что король окончательно начал съезжать с катушек. Он решил, что королева была неверна ему. Тогда Эйрис сказал Малому совету, что «Боги не допускают на трон бастардов». Якобы все выкидыши, мертворождённые или умершие дети были не от него. После этого Таргариен запретил королеве покидать Твердыню Мейгора, заперев её там и приставив к ней двух септ, которые спали с королевой каждую ночь и следили, чтобы она «была верна клятвам».

Что тут правильнее делать, плакать или смеяться? Слухи уже пошли по столице и вопрос времени, как о них не прознает вся страна. С учётом непрекращающейся войны, где тысячами гибнут солдаты, непомерными налогами и глупым поведением короля, создаётся очень опасная обстановка.

Неужели начнётся новое восстание? Значит, мои действия всё-таки повлияли на канон..?

Остров «Висельный, Ступени

Последние четыре месяца Мейдж делила свою постель с Дунканом. Их близость вносила хоть какое-то разнообразие в скуку вяло текущих дней этой, казавшейся бесконечной, осады. «Разнообразие, развлечение» — так Мормонт объясняла себе её отношения с сослуживцем. На самом деле, они значили для неё куда больше, однако женщина не умела быть честной с собой.

Ранний приход гонца разбудил её раньше, чем Гловера. Он продолжал спать и его щуплое, но ладно сложенное тело, словно на мягких подушках, покоилось на её внушительной груди. Открыв глаза, Мейдж увидела, что мужчина во сне держится за неё, как малый ребёнок за мать. Потом и он услышал стук и тоже проснулся. Женщина невольно улыбнулась, поднялась и быстро накинула одежду.

— Входи, — разрешила она гонцу. Это оказался молодой юноша, быстро сообщивший, что их ждут на всеобщем собрании.

Парень старался не смотреть по сторонам и быстро покинул шатёр, вызвав ухмылку Мормонт.

— Собрание? — переспросил Дункан, вылезая из-под одеяла.

В шатре было ощутимо холодно и мужчина покрылся гусиной кожей.

— Чего там снова придумали? — недовольно морщась, отозвалась женщина, — только-только всё успокоилось…

— Действительно… Интересно бы знать, что случилось на сей раз? — произнёс Гловер, ища глазами, куда он вчера бросил свою броню.

Мейдж наблюдала за Дунканом. Боги, до чего же он тощий! Да… ну и странная они парочка. В неясном свете раннего утра, пробивавшегося сквозь стены шатра, угловатая фигура северянина казалась почти мальчишеской. Впрочем, для сорокалетнего мужчины он очень даже неплохо выглядел.

— Вчера Болтон весь день носился с какими-то поручениями, которые дал ему Джонос. Наверное, опять изменения в стратегии, — произнесла Мормонт, — руки не дошли поинтересоваться деталями.

Гловер хмыкнул и принялся натягивать сапоги.

— Вот что значит быть командиром, Мейдж, — сказал он. — Служба превыше всего. Когда я смотрю на тебя…

— Тебе явно хочется заняться не тем делом, — ответила женщина.

Её двусмысленная шутка не особо понравилась Дункану.

— Я серьёзно спрашиваю: опять что-то затевается?

На лбу обозначились столь хорошо знакомые ей морщины.

«И почему он думает, что когда я с ним, то должна забыть обо всём остальном?»

Мормонт вздохнула.

— Пока не знаю. Могу лишь сказать, что судя по всему, созывают не только северян. Скорее всего — всех выживших лордов. Касайся дело обычного донесения, гонец сразу передал бы его и ты мог продолжать храпеть.

Им обоим почему-то стало не по себе и дальнейшая процедура одевания протекала молча.

За шатром Мейдж, у костров, где горели сухие поленья, грелись солдаты, сменившиеся с караула. Отблески пламени тускло освещали глинистую тропу. Час был еще довольно ранний и в лагере почти все спали. Весь холм был заполнен серыми шатрами и палатками, обращёнными к равнине, на которой стоял осаждаемый город Слотстер. На шестах слегка подрагивали их знамёна. За ночь ветер поменял направление и теперь нёс прямо в нос женщине вонь не закопанных выгребных ям. В светлеющем небе гасли последние звёзды. Мир вокруг казался почти безмятежным.

Кутаясь в плащ, Мормонт задержалась у шатра и взглянула на «Свободный город». Его стены хранили отпечатки многочисленных ударов камней из катапульт, которые практически пробили их в нескольких местах. Вот только толку было мало. Да, теперь войска Семи Королевств могли пробиться внутрь, но в таком случае сразу оказывались на территории врага. Жестокого и опасного, поставившего десятки и сотни ловушек на их пути, организовавшего натуральную полосу препятствий, где сотнями и тысячами гибли их люди.

Мало того, Риштерд Френес, владыка Слотстера и член «Триумвирата» Ступеней нашёл себе ещё одного союзника — наёмничий отряд «Младшие Сыновья», купленный на недошедшие от Ступеней налоги, перехваченные «пиратами».

Появление «Младших Сыновей», свободно приплывших под защитой лиссенийских кораблей, явилось для вестеросцев неприятным сюрпризом. Их армии пришлось очень жарко. Френес тут же организовал контрнаступление. Из ворот вышло почти три тысячи закалённых войной наёмников, порядка пяти тысяч солдат Слотстера и под две тысяч ополчения. Командовал всеми Харвин Хоар, капитан «Младших Сыновей», по прозвищу «Жёсткая Рука». И уставшая, побитая армия Семи Королевств сразу ощутила эту самую руку.